бог [бох], бога, муж. По религиозным верованиям - верховное существо, стоящее будто бы над миром или управляющее им. Идеей бога пользуются господствующие классы, как орудием угнетения трудящихся масс. «Бог есть (исторически и житейски) прежде всего комплекс идей, порожденных тупой придавленностью человека и внешней природой и классовым гнетом, - идей, закрепляющих эту придавленность, усыпляющих классовую борьбу.» Ленин.
• (со словом бог в разг. речи сохранилось много ходячих выражений, в которых это слово уже потеряло свой смысл и которые употр. в качестве вводных слов, наречий, присловий, частиц и т.п.). Бог знает (иногда произн. бознать, в том же знач. употр. Чорт знает, см. чорт) или (устар.) Бог весть, с мест. и местоименными нареч. Бог знает кто, что, какой, куда и т.п. - 1) неизвестно кто, что, какой, куда и т.п. «Бог знает в нем какая тайна скрыта, бог знает за него что выдумали вы.» Грибоедов. «Нищий ваш царевич, бог весть какой, бог весть отколь.» Пушкин. 2) кто-то плохой, что-то плохое и т.п. (с осуждением). Шляется бог знает где. Ходит бог знает куда. Возвращается бог знает когда. Знается бог знает с какими людьми или с бог знает какими. Слава богу (разг. устар.) - 1) нареч. хорошо. Дела идут слава богу. 2) вводное слово, употр. для выражения удовлетворения чем-нибудь. Как бог на душу положит (разг.) - произвольно, беспорядочно. Не дай бог, избави бог (разг.) - очень плохо, неприятно, опасно. «Не дай бог с дураком связаться.» Крылов.
в религиозных верованиях сверхъестественное существо; в мифологических представлениях политеизма каждый из богов имеет верховную власть над какой-либо частью мирового целого, в теизме единому Богу принадлежит абсолютная власть над миром («всемогущество»). Вера в Бога - основа всякой религии.
Общеславянское – bogъ (наделяющий богатством, бог).
Древнеиндийское – bhaga-h (счастье, благосостояние, богатство) или bhagavan(t) (наделяющий богатством, бог).
Древнеиранское – baga, baga (участь, судьба, счастье, бог).
Индоевропейское – bhag- (наделяющий богатством, бог).
В современный русский слово «бог» пришло из древнерусского, где богъ заимствование из церковнославянского. Старославянское богъ восходит к общеславянскому bogъ и далее – к индоевропейскому корню bhag- – «наделять, раздавать». Старшее значение общеславянского bogъ – «наделяющий богатством» (возможно, изначально так называли славянского Даждь-бога или Перуна).
Вероятно, общеславянское bogъ имеет древнеарабское происхождение, где baha, baga – «участь, судьба», «господин, бог», либо восходит к древнеиндийскому bhaga-h – «благосостояние, счастье», а также «наделяющий, дарующий», bhagavant – «блаженный», «великий, бог».
Родственными являются:
Украинское – бiг.
Польское – bog (бог).
Производные: божий, божеский, божиться, богиня, богослужитель, богородица.
в религиозных представлениях высшее сверхъестественное существо, верховный предмет религиозного культа. Представление о Боге как о личном и сверхприродном является определяющим признаком теизма. В противоположность этому в пантеизме Бог выступает как безличная сила, присущая природе, а подчас и тождественная ей. В деизме Бог представляется первопричиной, создателем мира, но этот мир развивается далее по своим естественным законам.
............
☼ в религиях мира и философских системах Высшее Существо, создающее и устрояющее мир, дающее вещам, существам и лицам их бытие, меру, назначение и закон. В религиозных учениях, объединенных принципом теизма, утверждается личное бытие этого Существа, его личное отношение (любовь) к сотворенным существам, его диалогическое самораскрытие в актах Откровения; т. о., учение о Б. имплицирует тезис о том, что бытие в своем абсолютном пределе и на вершине ценностной вертикали — личностно.
Идея Б. постепенно кристаллизировалась в различных религиозных традициях человечества. Исходная точка развития — представления первобытных народов о силах, действие которых по-разному локализуется на панораме мирового целого. Эта локализация может быть связана с определенными местами (особенно т.н. святыми местами) в топографическом/географическом смысле (характерен, например, обиход западно-семитских племен, почитавших локальных «ваалов», т. е. «хозяев» каждого места). Стихии природы, народы и племена, наконец, отдельные человеческие жилища получали таких «хозяев», которые могли быть дружественны или враждебны. Наряду с этим в весьма архаических культурах обнаруживается представление о более высоких существах (или существе) космического масштаба, с которыми связывается начало мира; довольно часто это представление остается вне разработки в культе и мифе и является более или менее тайным. Понятно, что когда европейские исследователи (или миссионеры с исследовательскими интересами) столкнулись с такими явлениями, они восприняли их как свидетельство об изначальном для человечества «прамонотеизме» (В. Шмидт, Э. Лэнг и др.); столь же понятно, что эта интерпретация подверглась энергичной критике как попытка проецировать на архаику позднейший опыт монотеизма. Дискуссионная ситуация вынуждает к осторожности в выводах (еще и потому, что этнографический материал, касающийся самых примитивных народов, нельзя отождествить с реконструируемой прадревностью человечества). Однако в исторически известных нам политеистических культурах тенденция к монотеизму является константой и обнаруживается различными способами:
1) отождествление различных божеств между собой;
2) выделение среди божеств главного;
3) выделение среди них наиболее «своего» для рода, племенной группы, государства, и связывание именно с ним определенных обязательств верности (для характеристики этого феномена иногда употребляется термин «генотеизм». Наряду с этим созревают более доктринарно последовательные проявления монотеизма: напр., египетский фараон Эхнатон (1365-1346 до н.э.) ввел на время своего правления почитание Атона как божества всего сущего, не имеющего себе подобных. Предфилософская и раннефилософская мысль греков разрабатывает идею Единого как преодоление и одновременно оправдание мифа и культа; ср. у Гераклита «Единое, единственно мудрое, не дозволяет и все же дозволяет называть его Зевсом» (frgm. В 32 D). У Эсхила мы читаем: «Зевс, кто бы он ни был, если ему угодно, чтобы его именовали так, я обращаюсь к нему так» (Agam. 160-162). Подобного рода ориентация мысли на Единое -общий мотив всей философской мистики Греции, Индии, Китая; ориентация эта может быть отнесена к существеннейшим чертам культурных типов, сложившихся под знаком того, что К. Ясперс назвал «осевым временем»; но она остается совместимой с политеистической религиозной практикой, не предъявляя человеку прямых практических требований.
Напротив, для Библии идея безусловной верности единому Б. впервые становится последовательно провозглашаемым догматом, который должен определить все мышление, чувство и действование человека. «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, есть единый Господь. И возлюби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею силою твоею» (Втор. 6:4). Речь идет не столько о теоретическом тезисе, сколько о переориентации всей человеческого поведения, мотивируемой «ревностью» как модусом отношений между Б. и человеком (там же, 6:1.4-15) и требующей видеть только в Б. исток всех судеб и надежд человека (ср. послебиблейские иудейские легенды, всемерно акцентирующие в событиях священной истории, напр., в зачатии Исаака или переходе евреев через Красное море, момент их несоответствия всему — включая, напр., астрологическую заданность бытия, — кроме воли Б., на которую человек должен ответить актом веры, так что море расступается перед тем, кто, уверовав, ступил в воду). Этот императив не только генетически, но и содержательно предшествует монотеизму как таковому; ряд ветхозаветных текстов как будто предполагает существование каких-то низших и неправедных, но реальных «богов» (Исх. 15:11; 18:11; Пс. 94:3; 96:7 и 9 и др.; лишь позднее эти существа идентифицируются либо как демоны, бессильно враждующие с Б., либо как ангелы, «силы», звездные «воинства», Ему служащие, откуда обозначение Б. «Господь Сил» = «Саваоф»). Им не следует поклоняться не потому, что их нет или что они не могут быть прагматически полезны, но во имя верности Б., уподобляемой брачной верности (община народа Божьего как верная или неверная супруга Б. — образ, особенно характерный для пророческой литературы). Для всего вообще ветхозаветного подхода к высказыванию о Б. характерно, что там, где мы ожидали бы дискурса о «природе» Б. (ср. заглавие трактата Цицерона «О природе богов»!), о Его свойствах и атрибутах (тема позднейшей теологии), о метафизике Его единства (тема греческой философии), об исходящей от Него законосообразности всего сущего (греч. «логос», кит. «дао» и т. п.), мы встречаем слова об отношении между Б. и человеком/народом, как оно проявляется в некотором событии. «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли египетской, из дома рабства» (Втор. 5:6). Здесь можно почувствовать, с одной стороны, насколько этот тип высказывания естественно вытекает из «генотеистического» опыта обязательства по отношению к племенному божеству; с другой стороны, этот перевес конкретного и акцент на межличностном отношении вносит в сравнении с умозрением о Логосе, Дао и Едином особый содержат, момент, который в терминах XX в. можно назвать экзистенциальным, персоналистическим и диалогическим. Собственно, настоящая тема Библии — это не Б. как таковой, не Б. космоса, в особенности не история Б. (и не истории про Б.!), но нечто иное: «мой Б.», «Б. Авраама, Исаака и Иакова», т.е. Б., заключающий с человеком и народом «завет» (berit, собств. «союз»), существенно присутствующий в мире людей (ср. мессианское имя-формулу Иммануэль, в традиционной русской передаче «Еммаиуил», т. е. «С-нами-Б.», Ис. 7:14).
Важно попять различие между этой темой и тривиально-обще-человеч. представлением о божественных покровителях государств и народов: греческие мифы о Троянской войне предполагают, что одни боги защищают дело троянцев, другие — дело ахеян, но не остается места для возможности человеку защищать дело Б., «придти на помощь Господу», как говорится в ветхозаветной Песни Деворы (Суд. 5:23). Очень специфична для библейской концепции сама возможность осуждать начало монархии в Израиле на том основании, что единственным Царем Своего народа может быть только Б. (1 Цар. 8:7, - мотив, возвращающийся в идеологии христианской Реформации у кальвинистов). Так возникает центральное для Библии обоих Заветов и особенно акцентируемое в Евангелиях понятие «Царства Божия» как конкретного и полного восстановления суверенной власти Б. в мире людей, нарушенной узурпаторским насилием зла. В этой связи возникает остро дискуссионный вопрос о связи между динамикой библейских представлений об отношении Б. к истории и ее секуляризацией в новоевропейском утопизме (ср. весьма спорный, нашумевший труд: Е. Block, Das Prinzip Hoffnung, I—III, Berlin, 1954-59, а также менее идеологизированное обсуждение той же темы: К. Lowith, Meaning in History, Chicago, 1949, немецкая версия под заглавием «Weltgeschichte und Heilsgeschehen»).
Ислам заимствует библейский образ Б., фактически не имея добавить к нему ничего принципиально нового, но ослабляя потенциал заложенного в нем историзма и резче подчеркивая дистанцию между Б. и человеком (в частности, несводимость действий Б. к человеческим моральным представлениям). Христианство исходит из этого образа, осложняя его тремя взаимосвязанными новыми компонентами, два из которых относятся в узком смысле к вере, один — к религиозной культуре, мыслительному оформлению веры. Во-первых, это учение о том, что единство Единого Б. троично (трипитарное богословие). Во-вторых, это учение о воплощении и «вочеловечении», о Богочело-вечестве Иисуса Христа, в котором парадоксально соединились несоединимые «природы» Б. и человека. В-третьих, это последовательное продумывание и переосмысление библейского образа Б. в терминах и концептах греческой философской мысли, впервые создающее в собственном смысле слова «догматику». Вообще говоря, такая работа не осталась полностью чуждой ни иудаизму, ни исламу; достаточно отметить еврейского платоника Филона Александрийского (I в. до н.э. — I в. н. э.) и мощную рецепцию аристотелизма в исламской философии IX—XII вв.; однако в истории этих религий встреча представлений о Б. с греческим философским «дискурсом» характеризовала каждый раз ситуацию, в принципе преходящую, не оставляя устойчивых последствий. Напротив, христианство предпринимает уникальную работу по систематическому догматизированию учения о Б. в философских терминах, не только проводившуюся из века в век теологами (см. ст. «Теология»), но и закреплявшуюся высшими инстанциями Церкви, прежде всего Вселенскими Соборами. Предметом рефлексии становится «сущность» Б. (греч. оЪЫоб, лат. substantia уже в НикейскоКонстантинопольском «Символе веры», принятом на двух первых Вселенских Соборах 325 и 381 гг., употреблен термин из обихода философских школ «единосущный», что вызвало нарекания оппонентов ортодоксии. Ключевыми концептами для описания троичности Б. выступают «сущность» и «лицо», для описания Богочеловека — «лицо» и «природа». Например, в лат. тексте IV-V вв., называемом по первому слову «Quicunque», мы встречаем такую догматическую рефлексию: «...Почтим единого Б. в Троице, и Троицу в единстве, не смешивая Лиц и не разделяя Сущности. [...] Каков Отец, таков Сын, таков и Дух Святой; [...] бесконечен Отец, бесконечен Сын, бесконечен и Дух Святой; вечен Отец, вечен Сын, вечен и Дух Святой [...]». Подобного рода тип формально организованного рассуждения о Б. доходит до предела в католической схоластике; православная мистика интенсивно подчеркивает непостижимость Б., но даже для специфически мистических тем пользуется терминологическим инструментарием греческой философии, как можно видеть на примере догматизированных Православием тезисов Григория Паламы о «сущности» и «энергиях» Б. Для всего отношения к Б. христ. мысли характерно соотношение двух измерений: библейского опыта, менее всего теоретизирующего, передающегося на языке скорее экспрессивном, чем концептуальном, и теоретических концептов. Соотношение это не раз оказывалось конфликтным; протестующая формула Паскаля: «Бог Авраама, Б. Исаака, Б. Иакова, а не философов и ученых», — суммирует то, что до него говорили, например, Петр Дамиани и Лютер, а после него критики религиозного умозрения вплоть до Л. Шестова и ряда протестанских теологов нашего века, не говоря уже о иудаистской полемике против христианского вероучения. Но синтез Библии и греческой философии в христианском мышлении о Б. коренится глубже, чем предполагают все эти протесты.
Доказательства бытия Б. Особая философская тема — т. н. доказательства бытия Б,, характерные для европейской христианской традиции. Их содержательность в качестве самопроявлений типов мировоззрения намного превышает их сомнительную утилитарную ценность для религиозной веры. Само явление традиционных Д. Б. Б. симптоматично для целого ряда историко-философских эпох, лежащих между ранним подъемом рационализма в формах греческой философии и логики (V-IV вв. до н. э.) и торжеством нового типа рационализма (Просвещение, наука XIX в.), т. е. для периода универсального влияния Аристотеля, к которому и восходит большая часть развиваемых в ходе аргументации мыслительных ходов. С одной стороны, Д. Б. Б. предполагают достаточно высокий уровень абстрактного мышления, при котором не только возможна рационалистическая критика религиозного предания, но и само представление о Божестве оформляется как понятие, фиксируемое в дефиниции. В условиях, когда данности мифа и ритуала уже утрачивают самоочевидность, единственный тип Д. Б. Б., допускающий апелляцию к этим данностям, - аргументация «от согласия народов» (е consesu gentium), т. е. от факта повсеместного распространения религиозных верований (Arist., De cael. 1,3; Cic. Tusc. disp. 1,13), или «историческое» Д. Б. Б., не случайно игравшее большую роль в эпоху поздней античности, когда языческие религиозные представления были оспорены философией, а исключительность монотеистической веры еще не утвердила себя. С другой стороны, необходимым условием традиционных Д. Б. Б. является ряд положений, принимаемых за аксиому рационализмом аристотелевского типа и оспариваемых или отклоняемых мировоззрением Нового времени; важнейшее из них — тезис об онтологическом (и, как следствие, аксиологическом) превосходстве единого над множеством, простого над сложным, покоя над движениям и вообще бытия над становлением и причины над следствием, а также — телеологическое понимание закономерности и отказ мыслить причинный ряд уходящим в бесконечность (последнее специально развито у Фомы Аквинского — см. Summa theol. 1,2, Зс). Так складывается т. н. «космологическое» Д. Б. Б., популярный и открытый для широкой вульгаризации вариант которого акцентировал «связность» природных процессов и их утилитарную соотносимость с человеческими нуждами, а философский представлял собой приложение названных выше аксиом и реконструировал из обусловленных следствий ничем не обусловленную, необходимую первопричину. Исходной точкой и здесь была концепция Аристотеля, согласно которой «начало и первое в вещах не подвержено движению ни само по себе, ни привходящим образом, а само вызывает (...) движение», причем «движущее должно чем-то приводиться в движение, а первое движущее — быть неподвижным само по себе» (Metaph. XII, 8, 1073а, пер. А. В. Кубицкого). Наиболее четкую христианскую разработку этой концепции дал Фома Аквинский: движение предполагает неподвижный перводвигатель, причинные ряды — причину всех причин, обусловленность явлений — безусловность абсолюта, иерархия совершенства — ценностный предел (через «причастность» которому — в смысле платоновской концепции mе tecij — возможна вся иерархия в целом), наконец, упорядоченность космоса — стоящую над ним разумную упорядочивающую волю. Из этих пяти разновидностей «космологического» Д. Б. Б. (т. н. «пять путей») лишь последняя совпадает с популярным вариантом. Чрезвычайно широкое употребление последнего — вплоть до телеологии X. Вольфа — объясняется не только его общедоступностью и обращенностью непосредственно к чувству восхищения красотой и целесообразностью зримого мира, но и задачами полемики против оппонентов (от античного эпикуреизма до радикального деизма XVIII в.), отрицавших не бытие Божества, а Его целеполагающую активность в мире («промысел»).
Если «космологическое» Д. Б. Б. идет от аристотелевского понимания Вселенной, то «онтологическое» имеет отправной точкой платоновский интерес к чистому понятию и стремится вывести бытие Бога из понятия Бога. Оно намечено у Августина и впервые развито в «Прослогионе» Ансельма Кентерберийского: если мы определяем Бога как «то, более чего нельзя ничего помыслить», эта дефиниция уже включает в себя наряду с прочими совершенствами также и предикат бытия, поэтому предположение о небытии Бога самопротиворечиво. Уже при жизни Ансельма этот ход рассуждений был оспорен схоластом Гаунило, а позднее отклонен Фомой Аквинским, как требующий духовной подготовки и постольку непригодный для защиты веры. Возрождение «онтологического» Д. Б. Б. в ином философском контексте происходит у Декарта («Размышления о первой философии», V). Кант дал в «Критике чистого разума (II, 3, §4) наиболее развернутое его опровержение, основанное на том, что «бытие» есть не предикат, а полагание предмета вместе со всеми его предикатами, логическая и грамматическая «связка». В целом эта точка зрения характерна для Нового времени — в противоположность античной и средневековой метафизике, хотя Гегель в «Энциклопедии философских наук» отвергал аргументы Канта, как приложимые лишь к ограниченной вещи, а не к абсолюту (§ 51 и слл.).
Особняком стоят Д. Б. Б., идущие не от объективности космоса или понятия, но от субъективности человеческого духа или требований морали. Тертуллиан ссылался на «свидетельство» бессознательных глубин души (т. и. «психологическое» Д. Б. Б.). Умозаключение от нравственного порядка к бытию Бога как единственной инстанции, могущей его санкционировать, («нравственное» доказательство) проглядывало у мыслителей Реформации, прежде всего у Кальвина и Меланхтона; законченную форму оно приобрело у Канта, давшего бытию Бога — по разрушении традиционных доводов в его пользу — статус «постулата практического разума».
Сергей Аверинцев.
София-Логос. Словарь
Бог знает (или бог весть) кто (или что, какой, куда и т. п.) -
1) неизвестно кто (или что, какой, куда и т. п.)
2) о ком-либо, чем-либо плохом, не очень хорошем
Бог в помощь - пожелание успеха в труде
Бог дал, бог взял - нужно смириться со смертью или утратой чего-либо
Бог даст день, даст и пищу - все обойдется, образуется, не нужно тревожится о завтрашнем дне
Бог дурака кормит ирон. - дуракам везет
Бог не выдаст - все будет хорошо
Бог (господь) миловал - слава богу, с божьей помощью
Бог простит - отказ на просьбу о прощении
Бог (господь) мне (тебе, ему, ей, нам, вам, им) судья - пусть меня (тебя, его, ее, нас, вас, их) судит Бог
Бог напитал, никто не видал, (а кто и видел, тот не обидел) - говорится после окончания еды
Бог (господь) ие выдаст, свинья не съест - ничего плохого не случится, все обойдется (кончится благополучно, из трудного, рискованного положения будет найден выход)
Бог не дал - об отсутствии чего-либо
Бог не обидел - о наличии кого-либо или чего-либо в достаточном количестве
Бог несет - о приходе нежеланного посетителя, гостя и т. п.
Бог (господь) прибрал - о чьей-то смерти
Бог (господь) с тобой (с ним, с ней, с вами, с нами)
1) пусть будет так, на да ладно, прощаю
2) выражение уступки, утраты интереса к кому-либо или чему-либо
Бог (господь, Христос) терпел и нам велел - говорится, чаще шутливо, тому, кто терпит страдания, испытывает трудности
Бог троицу любит - число три считается счастливым
Бог труды любит - одобрение того, кто много работает
Бог-то бог, да и сам не будь плох - о том, что бог помогает тем, кто сам помогает себе
Бог шельму (плута) метит - плута, мошенника всегда что-либо выдаст
Боже! Боже мой! Бог мой! - употребляется для выражения удивления, негодования, радости и т. п.
Давай (дай) бог ноги - поспешно убежал, скрылся
Дай бог -
1) пожелание счастье, удачи и т. п.
2) прост. отличный, замечательный, отлично, замечательно
Дай бог памяти - дайте подумать, дайте вспомнить
До бога далеко, до царя далеко - неоткуда ждать помощи, некому пожаловаться
Избави бог (боже, господь, господи) -
1) предостережение о недопустимости или нежелательности чего-либо
2) выражение решительного отрицания чего-либо предполагаемого
Не бог весть (или не бог знает) какой (или что) - о ком-либо, чем-либо не очень важном, не очень значительном
Не бог весть как
1) не очень-то, не особенно хорошо
2) не очень, не особенно
Не бог весть сколько - не очень много
Не боги горшки обжигают - и обыкновенный человек справляется с трудным делом, говорится обычно, чтобы ободрить принимающегося за какое-либо новое для него дело
Как бог (делать что-либо) прост. - превосходно
Как бог на душу положит - - как вздумается, как придется
На бога надейся, а сам не плошай - нельзя полагаться только на бога, удачу, судьбу
Не дай бог (боже), не приведи бог (боже), избави (или сохрани, упаси) бог (боже) - о нежелательности чего-либо
Нечего (полно, что) бога гневить - о необоснованных жалобах, недовольстве без причин
Ни богу свечка (свеча) ни черту (дьяволу) кочерга пренебр. - ни то ни се, посредственно
Ну его (ее, их) к богу (в рай) шутл. - призыв забыть, перестать думать о чем-либо
Одному богу известно - не известно никому
Отдать богу душу - умереть
Побойся (побойтесь) бога -
1) имей(те) совесть, пощадите)
2) как можно, зачем?
Покалечить (изувечить) как бог черепаху груб. прост. - угроза сильно покалечить, избить и т. п.
Ради бога -
1) выражение усиленной просьбы мольбы
2) выражение безусловного согласия на просьбу, предложение, пожалуйста
С богом! - разрешение начинать что-либо, пожелание успеха, удачи при начале какого-либо дела
Сам бог велел - о чем-либо естественном, не вызывающем сомнений
Слава богу -
1) хорошо
2) к счастью
Хватать (брать) бога за бороду прост. - достигнуть успеха
Упаси (оборони, борони, храни, сохрани) Бог (господь, господи, царица небесная) -
1) предостережение о недопустимости или нежелательности чего-либо
2) выражение решительного отрицания чего-либо
Чем Бог (господь) послал - что есть в наличии (обычно о еде)
— Творец неба и земли и Промыслитель вселенной (Быт 1:1, Ин 1:1) имеет в Свящ. Писании различные наименования; таковы в особенности следующие: Иегова (Я есмь Сущий; Исх 3:14) Существо самобытное, независимое, неизменяемое, безусловное, вечное (От 1:8). См. Иегова. Евр Елоаг и множественное Елогим означает достопокланяемого Бога неба и земли, всего видимого и невидимого. Множественное Елогим выражает величие и превосходство существа Божия. Означенные слова употребляются нередко в Свящ. Писании в сказании о мнимых и ложных божествах, даже и об идолах, которые не суть боги (Исх 12:12, Исх 32:1, 4, 2 Пар 13:9), и о царях земных (Пс 8:1), но преимущественно употребляются о Едином истинном Боге (Быт 1:1, 5:22, 6:9 и др.). Всемогущий (Быт 17:1, 28:3, Исх 6:3). Господь (Евр Адонаи; Суд 13:8). Всевышний (Быт 14:18, Пс 7:18). В Свящ. Писании Богу везде усвояются высшие духовные совершенства, как-то: вечность, независимость, самобытность, неизменяемость, вездеприсуствие, всеведение, премудрость, правосудие, благость, любвеобильность, святость и истина, творчество и всемогущество, беспредельное величие и слава. Если Свящ. Писание и усвояет иногда Богу телесные члены, свойства и действия человеческие, то в этом оно применяется к обыкновенному языку человеческому, но понимать сие должно высшим и духовным образом: так, например, руки означают всемогущество, очи и уши всеведение, ноги вездесущие и т. д. Бог Един по существу, но троичен в Лицах: Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святый — Троица единосущная и нераздельная (Мф 28:19). Всем трем Лицам Пресвятой Троицы в Свящ. Писании приписываются одинаковые Божеские свойства и действия, хотя Они существенно различаются между Собою личными свойствами так: Бог Отец не рождается и не исходит от другого Лица Св. Троицы, Бог Сын предвечно рождается от Отца, Бог Дух исходит от Отца. Бог есть, Бог промышляет, Бог царствует, Бог будет судить. Бога должно любить, восхвалять, уповать на Него, повиноваться Ему. Главнейшая обязанность каждого из нас — жить для Бога подобно тому, как мы живем Им. Атеизм есть неестественная чудовищность, пантеизм есть философская, антихристианская тонкость, совершенно противоположная атеизму. Говорить, что все есть Бог, в сущности значит вовсе отвергать Бытие Божие. Слова бог и боги часто употребляются для означения служения, силы и превосходства того или другого сотворенного существа, как, например, ангелов (Пс 96:7), начальств (Исх 22:28) и т. п.
(слово, родственное санскритскому «бхага» – «одаряющий»)
Верховное, Несотворенное (нетварное), Всесовершенное, Бестелесное, Вездесущее и Всемогущее Существо, имеющее личную духовно-разумную природу. В православном богословии Бог мыслится как всецело запредельный миру и непостижимый по Его Сущности Творец, Промыслитель, Спаситель мира, обладающий единством природы (см. Усия) и существующий в трех Лицах, или Ипостасях (см. Троица). Говоря о всецелой запредельности Бога тварному бытию, Православие вместе с тем учит о духовной сопричастности Бога сотворенному миру и человеку посредством нетварных энергий Божиих, с которыми человеческий дух способен сочетаться. Восточно-христианская традиция, глубоко проникнутая духом апофатического богословия, избегает всякого рода теоретических доказательств бытия Бога, столь характерных для католицизма. Опираясь на мистический опыт богообщения, богословы христианского Востока свидетельствуют о Боге как о живом Лице, образ Которого создается светом непостижимым и неизреченным. В такого рода свидетельствах свет неразрывно связывается с Божественной природой, но выступает не как стихия растворения личности, а как источник ее обретения и утверждения. По слову прп. Максима Исповедника, Бог, будучи Светом по естеству, проявляется в свете по подражанию, как Первообраз в образе. Если западное религиозное сознание обращало главное внимание на прозрачную ясность божественного света, откуда проистекали стремления схоластической теологии прояснить веру разумом и разработать систему сравнительно рационального боговедения, то на православном Востоке изначально подчеркивалась таинственная непроницаемость и рациональная неизъяснимость божественного света. Антиномически указывая, что Бог есть Мрак, скрывающийся при любом свете, и неприступный Свет, затмевающий любое познание, что Бог не есть сущность, возможность или действие, но сверхсущественная Творческая Причина сущности, силы и действия, православная мысль защищает идею Бога как Духа, Личности и Тайны, крайне осторожно относится к понятиям о Божественном Существе и выдвигает на первый план принцип несоответствия всех определений, адресуемых Богу, Его непостижимой Природе. Эта духовно-богословская установка была глубоко усвоена подвижниками и мыслителями Русской Церкви, которые предпочитают говорить о Боге языком мистических символов как о духовном огне, воспламеняющем сердца и утробы (прп. Серафим Саровский), как о неизъяснимом «первом великом истинном свете» (прп. Иосиф Волоцкий).
Бог знает (иногда произн. бознать, в том же знач. употребляется черт знает) или (устар.) бог весть, с местоим. и местоименными нареч. бог знает кто, что, какой, куда и т. п.
1) неизвестно кто, что, какой, куда и т. п.
► Бог знает в нем какая тайна скрыта, бог знает за него что выдумали вы. Грибоедов.
► Нищий ваш царевич, бог весть какой, бог весть отколь. А. Пушкин.
2) кто-то плохой, что-то плохое и т.п. (с осуждением).
► Шляется бог знает где. Ходит бог знает куда. Возвращается бог знает когда. Знается бог знает с какими людьми или с бог знает какими.
Слава богу (разг. устар.)
1) нареч. хорошо.
► Дела идут слава богу.
2) вводное слово, употребляется для выражения удовлетворения чем- н.
► Слава богу, не опоздали.
Как бог на душу положит (разг.) - произвольно, беспорядочно.
► Делать дело, как бог на душу положит.
Не дай бог, избави бог (разг.) - очень плохо, неприятно, опасно.
► Не дай бог с дураком связаться. Крылов.
♦ А. Жолковский говорил нерадивому аспиранту: главное свойство американской диссертации — написанность, этим она отличается, например, от Бога, который так совершенен, что не нуждается в существовании…
♦ Художница Ханни Роско говорила о нем: "Ему бы восьмой день!"
♦ "Неважно, верите ли вы в Бога, важно, чтобы Бог верил в вас", — сказал духовник НН. Ср. РЕЦЕПТИВНАЯ ЭСТЕТИКА
♦ Добрая старушка, умирая, говорила: "Да будет вознагражден Господь Б. за его милости ко мне" (Вяземский, СтЗК).
♦ В. В. Розанов одним и тем же инициалом обозначал Бога и Боборыкина.
♦ В кружке Н. Грота и Вл. Соловьева тайным голосованием решали, есть ли Б.; большинство было в один голос (Письма Вл. С).
♦ Воспоминания С. Соловьева, поэта: "Видел во сне Бога, он похож на тетю Любу, в зеленой шубе, и играл на скрипке" (ОР РГБ). Люб. Серг. Соловьева была необъятная молчаливая эротоманка.
♦ "Пора не о человеке, а о Боге подумать". А Ему это нужно? тогда я готов. Но если бы я был Богом, я не хотел бы, чтобы обо мне думали. — Так рассуждал Эпикур.
♦ Киплинг после "Recessional" боялся, что его поймут как проповедь мирной политики, — как Цветаева в "Бог прав <…> Вставшим народом" сказала больше, чем хотела, и делала испуганную приписку, что понимать надо наоборот.
— этим словом Священное Писание называет Того, Кто есть наш Творец (Быт.1:27 ; Быт.2:7), и Кого человек, творение Божие, ни описать, ни постигнуть не в состоянии (Рим.11:7). Но нам дано видеть Его дела (Втор.4:35 ; Деян.17:28 ; Рим.1:20). И людям Бог на протяжении веков открывался под разными именами. В первой главе Библии мы встречаем только имя Бог, которое в еврейском тексте записано как Элоим (мн. от Эль, сила). Этим именем Священное Писание показывает Бога всесильным Творцом и Вседержителем. Но уже во второй главе мы встречаем имя Господь (Иегова, то есть Сущий, см. Исх.3:14) и это потому, что был сотворен человек. Разницу эту можно понять, напр., из рассмотрения следующих мест: «...как повелел ему Бог (Элоим). И затворил Господь (Иегова) за ним...» (Быт.7:16); или «...ныне предаст тебя Господь (Иегова) в руку мою... и узнает вся земля, что есть Бог (Элоим) в Израиле» (1Цар.17:46); или «...Господь (Иегова) помог ему, и Бог (Элоим) отвел их от него...» (2Пар.18:31); или, наконец, из сравнения 1Кор.5:13 и Евр.10:30 ; 1Пар.21:13 и Евр.10:31. Другими словами, Бог есть Господь для избранных Своих, а для всех остальных Он есть только Всесильный Бог.
В 3 ·в. ·до-РХ в обиход вошло имя Бога Адонаи (что также значит Господь, Владыка — от слова «дан», судья), которое евреи употребляли вместо имени Иегова при чтении священных текстов.
Кроме указанных имен в еврейском тексте Священного Писания встречаются еще следующие два имени Бога: Елион (означающее Всевышний, как напр., в таких словах: «...поднимаю руку мою к Господу Богу (Елион)...», Быт.14:22) и Шаддаи (означающее Всемогущий, напр.: «...явился... с именем Шаддаи», Исх.6:3). Пс.90:1 в оригинале выглядит так: «Живущий под кровом Всевышнего (Елион), под сению Всемогущего (Шаддаи) покоится. Говорит Господу (Иегове): «...Бог (Элоим) мой»...»
Кроме этих имен Божиих Библия приводит также следующие определения или характеристики Божии (которые иногда называются именами):
дух (Иоан.4:24),
мститель (Наум.1:2),
огонь поядающий (Втор.4:24 ; Ис.33:14 ; Евр.12:29),
ревнитель (Исх.34:14 ; Втор.6:15 ; Наум.1:2),
Саваоф (см.),
свет (1Иоан.1:5),
страх Исаака (Быт.31:42,53),
Судия (Рим.23:7),
Творец (Рим.4:17 ; Пс.94:6 ; Рим.1:25),
Утешитель (Ис.51:12).
В Новом Завете Бог является в Сыне Своем Иисусе Христе (Иоан.1:18). (см. тж Адонаи, Господь, Иегова, имя, Сын Божий).
высшая духовная личность, находящаяся за пределами нашего понимания, но открывающая Себя людям через творение мира и участие в мировой истории. Он создал все живое и саму жизнь, которая продолжается только благодаря Ему.
Творец неба, земли и всего сущего на ней. В Священном Писании Бога называют разными именами: Иегова, Всемогущий, Господь, Всевышний и пр. Ему вменяются такие качества, как высшее духовное совершенство, самобытность, независимость, всеведение, вездесущность, правосудие, благость, любвеобильность, премудрость, всемогущество, слава и беспредельное величие. Если иногда Писание приписывает Господу обладание телесными членами, то только потому, что ум человеческий лучше воспринимает такую аллегорию. Например, руки Божьи означают всемогущество, уши и глаза – всеведение, ноги – вездесущность и т. д. Бог по существу един, но троичен в Своих Лицах: Бог Отец, Бог Сын и Бог Святой Дух, то есть представляет собой Святую Троицу, единую и нераздельную. В Священном Писании всем 3 Лицам Святой Троицы приписываются одинаковые возможности. Однако между ними существуют некоторые различия. Например, Бог Отец не может родиться, так как Он вечен, Бог Сын предвечно рожден от Бога Отца, а Бог Святой Дух исходит от Отца и наполняет всю вселенную. Таким образом Бог промышляет, Бог будет судить, Бог царствует, Бога нужно любить и восхвалять, уповать на Него и повиноваться Ему. Главной обязанностью каждого человека является обязанность жить для Бога, так как он живет благодаря Ему. Однако утверждение, что все есть Бог, равнозначно отрицанию Бытия Божьего.
Бог
♦ Dieu
У древних греков и вообще в системе политеизма – бессмертное и блаженное существо. В монотеистических системах эти две характеристики сохраняются, однако утрачивают первостепенное значение, уступая онтологическому и нравственному измерениям: Бог – высшее существо, творящее и несотворенное (являющееся причиной самого себя), олицетворяющее высшее благо и справедливость; существо, от которого зависит все, но которое не зависит ни от чего. Бог есть действующий и персонифицированный абсолют.
Верующие обычно признают за своим Богом четыре основных атрибута, каждый из которых безграничен: бытие (Бог бесконечен), могущество (Бог всемогущ), познание (Бог всеведущ), наконец, добро или любовь (Бог всеблаг и наделен бесконечной любовью). И в этом мы все походим на Бога, если он существует. Разве не наделены мы некоторой способностью к бытию, кое-каким могуществом, малой толикой способности к познанию и любви? В этом Бог похож на нас, если его не существует. Человек – нечто вроде конечного и смертного Бога; Бог – нечто вроде бесконечного и бессмертного человека. Антропоморфизм – не заблуждение религий, как говорил Ален, а «живая истина». Если бы Бог ни в чем не походил на нас, разве он создал бы нас по своему образу и подобию? И разве стали бы мы в него верить?
Бог являет собой высшее существо как с теоретической (максимум возможной истины), так и с практической (максимум возможной ценности) точки зрения. Истинный Бог и добрый Бог – одно и то же, иначе он не был бы Богом. По всей видимости, это сочетание доведенных до бесконечности истинности и доброты и может служить наилучшим, вернее сказать, наименее худшим, определением Бога. Бог есть истина как норма и, следовательно, норма всех истин. Бог – это тот, кто познает, судит и творит истинную ценность всех вещей. Бог есть смысл смыслов, или абсолютная норма.
Поэтому всякая истина, претендующая на абсолютную ценность, принадлежит теологии. Она – источник всевозможных религий (Бога, Истории, Науки, Бессознательного и т. д.) и изредка – атеизма.
, -а, м.
1. Верховное, всемогущее существо, которое, по религиозным представлениям, управляет миром или (при многобожии) одно из таких существ.
* Среди славянских языческих богов главным был Перун. *
2. В христианстве - триединый дух (Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой); Господь, Всевышний, Создатель, Творец.
* Я научилась просто, мудро жить, смотреть на небо и молиться Богу (А. Ахматова). *
3. Предмет поклонения, обожания.
* Музыка - мой бог! *
|| ж. богиня, -и.
|| прил. Божий, -ья, -ее(-ье).
* Божья воля. *
♦ Дай бог (каждому). Пожелание добра, блага.
♦ Ради бога. Пожалуйста, очень прошу!
♦ Как перед Богом. Рассказать, сказать, ничего не утаивая.
♦ Искра божья (у кого или в ком). Талант, одарённость.
♦ Каждый божий день. Ежедневно.
А. Прокомментированные темы
1.
БОГ как тема:
♦ Бытия:
Быт 28:13
♦ Притчей:
Притч 16:4
♦ Исаии:
Ис 54:5
2.
БОГ ВСЕХ НАРОДОВ как тема:
♦ Руфи:
Руфь 1:16
♦ Иезекииля:
Иез 1:1
♦ Ионы:
Иона 1:2
Б. Ипостаси Бога, см. Святой Дух, Иисус Христос, Троица
В. Имена Бога
♦ Бог:
Быт 1:1
♦ Господь:
Быт 4:1,4
♦ Господь Бог:
Быт 2:4
♦ Бог всевышний:
Быт 14:18-20
♦ Владыка Господи:
Быт 15:2
♦ Бог всемогущий:
Быт 17:1
♦ Бог вечный:
Быт 21:33
♦ Бог, явившийся в Вефиле:
Быт 31:13
♦ Бог Авраама, Исаака и Иакова:
Исх 3:6
♦ Я есмь сущий:
Исх 3:14
♦ Бог евреев:
Исх 3:18
♦ Бог-ревнитель:
Исх 34:14
♦ Бог Израиля:
1Цар 1:17
♦ Бог-защитник:
2Цар 22:47
♦ Господь, Бог небесный:
Езд 1:2
♦ Бог богов, Господь:
Пс 49:1
♦ Бог Царь:
Пс 144:1
♦ Господь Святой Израилев:
Ис 1:4
♦ Господь Сильный Израилев:
Ис 1:24
Г. Характерные черты Бога
1. Божественные черты
♦ святой:
Лев 11:44
♦ вечный:
Пс 89:3
♦ бесконечный:
3Цар 8:27
♦ бессмертный:
1Тим 1:17
♦ невидимый:
Ин 1:18
♦ всезнающий:
Пс 146:5
♦ вездесущий:
Пс 138:7-21
♦ всемогущий:
Ис 40:6,7
♦ неизменный:
Мал 3:6
♦ несравненный:
Ис 40:18,25
♦ праведный:
Пс 144:17
♦ совершенный:
Мф 5:48
♦ величественный и досточтимый:
Исх 15:11
♦ милосердый:
Исх 34:6
♦ дух:
Ин 4:24
2. Человеческие черты, приписываемые Ему
а. Физические черты
♦ лицо Бога,
Чис 6:25,26
♦ см. лицо
♦ уши Бога,
Неем 1:6
♦ см. ухо
♦ глаза Бога,
2Пар 16:9
♦ см. глаз
♦ нос Бога:
Исх 15:8
♦ уста Бога:
Втор 8:3
♦ голос Бога:
Исх 15:26
♦ руки Бога,
Езд 7:9
♦ см. рука
♦ пальцы (персты) Бога:
Пс 8:4
♦ мышцы Бога:
Втор 33:27
♦ плечи (рамена) Бога:
Втор 33:12
♦ спина Бога:
Исх 33:21-23
♦ ноги Бога,
Пс 17:10
♦ см. нога
б. Физические действия
♦ Бог стоит:
Быт 28:13
♦ Бог восседает:
Мф 25:31
♦ Бог ходит:
Быт 3:8
♦ Бог нисходит:
Быт 11:5
♦ Бог восходит:
Быт 17:22
♦ Бог шествует:
Пс 67:34
♦ Бог летает:
2Цар 22:11
♦ Бог пускает стрелы:
2Цар 22:15
♦ Бог простирает руку с высоты:
2Цар 22:17
♦ Бог отдыхает:
Быт 2:2
♦ Бог спит:
Пс 43:24
в. Эмоциональные черты
♦ Бог любит:
Исх 34:6; 1Ин 4:8-10
♦ Бог сострадает:
Исх 3:7
♦ Бог долготерпелив:
2Пет 3:9
♦ Бог смеется:
Пс 2:4
♦ Бог гневается:
Втор 9:7
♦ Бог скорбит:
Быт 6:6
♦ Бог — ревнитель:
Исх 34:14
♦ Бог опасается:
Втор 32:26,27
♦ Бог ненавидит:
Пс 5:6
Д. Наш ответ Богу
♦ мы должны веровать в Него,
Ин 14:1
♦ см. вера
♦ мы должны надеяться на Него,
Пс 130:3
♦ см. надежда
♦ мы должны верить Ему,
Быт 15:6
♦ см. доверие
♦ мы должны бояться Его,
Втор 6:13
♦ см. страх
♦ мы должны славить Его,
Пс 149:1-6
♦ см. благодарение
♦ мы должны поклоняться Ему,
Пс 95:9
♦ см. поклонение
♦ мы должны стоять перед Ним в страхе:
Авв 3:2
♦ мы должны чтить Его:
Притч 3:9
♦ мы должны восхвалять Его:
Пс 33:3
♦ мы должны жаждать Его:
Пс 41:3
♦ (ENG God)
(греч. theos, лат. Deus)
Высшее существо, являющееся Творцом и Правителем Вселенной (Быт. 1:1). Христиане верят в Божественную Троицу: Отца, Сына и Святого Духа, три лица единого Бога. Бог сотворил людей по образу Своему (Быт. 1:26) и любит их во Христе (Ин. 3:16).
в религиозных верованиях сверхъестественное существо; в мифологических представлениях политеизма каждый из богов имеет верховную власть над какой-либо частью мирового целого, в теизме единому Богу принадлежит абсолютная власть над миром ("всемогущество"). Вера в Бога - основа всякой религии.
БОГ [бох], бога, мн. боги, ов, зват. боже, м.
1. В религии: верховное всемогущее существо, управляющее миром или (при многобожии) одно из таких существ. Вера в бога. Языческие боги. Б. войны (у древних римлян: Марс). Возносить молитвы богу (богам). Принести жертву богу (богам). Красив как молодой б. Не боги горшки обжигают (посл. в знач.: можно справиться, это по силам).
2. (Б прописное). В христианстве: триединое божество, творец и всеобщее мировое начало Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой. Б. един в трёх лицах. Без Бога ни до порога (стар. посл. в знач.: Бог помогает во всём).
3. перен. Предмет поклонения, обожания (устар., книжн.). Музыка его б. Эта девушка для него б.
• От бога (высок.) в знач. определения: одарённый талантом. Пианист от бога.
Богом рождённый (высок.) то же, что от бога. Богом рождённый поэт.
Бог даёт день, Бог даёт и пищу афоризм в знач.: нужно спокойно и уверенно жить сегодняшним днём.
Как перед Богом (сказать, ответить) ничего не утаивая.
Все под Богом ходим (разг.) никто не знает, что может с ним случиться.
Сам Бог велел (разг.) совершенно необходимо.
На Бога надейся, а сам не плошай посл. в знач.: во всём нужно рассчитывать на самого себя.
Человек предполагает, а Бог располагает посл. о том, что не всегда бывает так, как задумано.
Ни богу свечка, ни чёрту кочерга посл. о чёмн. никчёмном: так себе, ни то, ни сё.
Бог знает (ведает) кто (что, какой, как, где, куда, откуда, сколько, когда, зачем, почему, отчего) (разг.) и Бог весть кто (что, какой, как, где, куда, откуда, сколько, когда, зачем, почему, отчего) (разг.) неизвестно, нельзя сказать ничего определённого. Бог знает (ведает), что он за человек. Приехал бог весть откуда.
Не бог весть кто или какой (разг.) и Не бог знает кто (что) или какой (разг.) не очень хороший, посредственный, так себе, не ахти. Здоровье не бог весть какое.
Не бог весть как (где, куда, откуда, когда, сколько) (разг.) и Не бог знает как (где, куда, откуда, когда, сколько) (разг.) не очень хорошо, средне (не очень далеко, не издалека, не очень давно, немного). Не бог весть как умен. Не бог весть где живёт (недалеко). Не бог знает сколько стоит (недорого).
Дай Бог каждому (разг.) о чемн. хорошем, желательном. Здоровье у него дай Бог каждому.
Дай бог (разг.) то же, что дай бог каждому. Дай бог вам счастья! (говорится также в знак благодарности).
Дай бог память (памяти) (прост.) говорится в знач.: не помню, стараюсь припомнить. Когда же это было, дай бог память? Дай бог памяти, где я его видел?
До Бога высоко, до царя далёко посл. о том, что простому человеку трудно найти правду, справедливость.
Не дай (не приведи) бог (боже) (разг.) 1) выражение нежелательности, недопустимости, беспокойства по поводу осуществления чегон. Не дай бог заболеть! Не приведи бог заблудиться!; 2) выражение крайней степени проявления чегон. нежелательного, а также вообще о ком-чёмн. очень плохом. Так рассердился, что не приведи (не дай) бог! Мороз не приведи бог!
Бог даст (разг.) выражение надежды на чтон. желательное. Бог даст всё уладится.
Как бог даст (разг.) как придётся, как получится. Скоро вернёшься? Как бог даст.
Чем бог послал (обойтись, угостить, перекусить) (разг.) тем, что есть, что найдётся.
Как бог на душу положит (разг.) небрежно, кое-как. Работает как бог на душу положит.
Истинный бог (вот тебе/ вам бог) (устар. и прост.) клятвенное уверение, истинный крест.
(Да) убей (побей, накажи, разрази) (меня) Бог (прост.) 1) клятвенное уверение, разрази меня гром. Да убей меня бог не вру; 2) трудно, совершенно невозможно (понять, поверить, представить). Убей бог, не пойму, что происходит.
Ради бога (разг.) пожалуйста, очень прошу, ради всего святого. Замолчи ты ради бога! Помогите ради бога!
С богом (устар. и разг.) пожелание успешного начала. Ну, за работу, с богом! Поезжайте, с богом.
Бог с тобой (с вами) (устар.) 1) пожелание хорошего, обычно при напутствии. Будьте счастливы, бог с вами; 2) выражение недоумения, осуждения, протеста. Опомнись, остановись, бог с тобой.
Бог с тобой (с вами, с ним, с нею, с ними) (устар.) выражение безразличия или уступки. Не нужны мне эти деньги, бог с ними со всеми.
Помилуй Бог (устар. разг.) выражение несогласия, удивления. Я этого не говорил, помилуй Бог! Помилуй Бог, куда мы заехали!
Бог (боже) ты мой! (устар. и разг.) выражение удивления, недоумения, радости. Опять ссорятся, бог (боже) ты мой! Бог (боже) ты мой, что же я могу сделать?! Боже мой, как хорошо, что ты приехал!
Бог (в) помощь (помочь)! (устар. обл.) пожелание успеха работающему.
Благодари Бога (разг.) будь благодарен судьбе. Благодари Бога, что жив остался.
Давай бог ноги (прост.) о том, кто пустился быстро бежать. Мальчишка от сторожа давай бог ноги.
Упаси (избави, сохрани) (тебя) бог (боже) (разг.) то же, что не дай бог (в 1 знач.).
Побойся (побойтесь) бога! (разг.) имей(те) совесть, постыди(те)сь.
Слава Богу (разг.) 1) вводн. сл., выражает удовлетворение. Слава Богу, все в порядке; 2) благополучно, хорошо. В семье всё слава Богу. Опять не слава Богу (опять что-то не так, неблагополучно).
Ну его (её, тебя, их и т. д.) к богу (прост.) выражение пренебрежения, нежелания иметь дело с кемн.
| уменьш. боженька, и, м. (ко 2 знач.; обычно в обращении к Богу как к тому, кто добр и милостив).
| ж. богиня, и (к 1 знач., при многобожии). Б. плодородия. Б. красоты.
| прил. божий, ья, ье (к 1 и 2 знач.), богов, а, о (к 1 и 2 знач.) и (устар.) божеский, ая, ое (к 1 и 2 знач.). Божий суд. Божий посланец (ангел). Божий человек (странник-богомолец, нищий, юродивый). С божьей помощью (при благоприятных обстоятельствах; разг.). Божеская милость. Кесарю кесарево, а богу богово (посл. о разумном распределении власти, сфер влияния).
• Божья коровка небольшой летающий жучок яркой окраски (с чёрными пятнышками на красных или жёлтых надкрыльях).
Божьей милостью то же, что от бога. Учитель божьей милостью.
Свет божий (белый) (разг.) в нек-рых сочетаниях: то же, что мир (в 3 знач.). Свету божьему не рад. Явиться на свет божий (родиться).
Искра божья в ком или у кого о таланте, одарённости. В ребёнке есть искра божья.
Сделай(те) (яви(те) божескую милость (устар.) пожалуйста, очень прошу.
Наказание божеское (разг.) о ком-чёмн. трудном, тяжёлом, неприятном. Не ребёнок, а наказание божеское.
м.
Создатель Вселенной, всего сущего, обладающий - по религиозным представлениям -
высшим разумом, управляющий миром.
— Во всех религиях существует представление о Б. или о богах (кроме буддизма) как живых и личных существах, отдельных от природы и имеющих отношение к человеку. Сходясь в этих общих представлениях, свойственных всем религиям и составляющих существенную черту религии вообще, частные представления о Б. или о богах в различных религиях разнообразятся, смотря по национальности и степени культурности народа. Мы здесь не будем следить за этими частностями, которые рассматриваются в истории религий (см. Язычество и Политеизм). Точно так же мы здесь не будем касаться и положительного откровенного учения, как оно на основе Св. Писания, Ветх. и Нов. Завета, при руководстве Св. Предания, по разуму Церкви излагается в догматике (см. Религия и Христианство). Ограничивая таким образом предмет настоящей статьи, мы займемся лишь самыми общими определениями понятия, как они трактуются в метафизике, теодицее и естественном богословии — науках философских, и основном богословии и апологетике — науках богословских. Таким образом, нам предстоит говорить о доказательствах бытия Божия и потом уяснить понятие о Б. личном и Его свойствах.
Доказательств бытия Божия существует четыре вида: космологическое, телеологическое, онтологическое и нравственное. Ввиду того, что все известные нам народы (или почти все) имеют религию и, как Цицерон и Аристотель говорят, нет народа без веры в Б., — считают еще и пятое доказательство — историческое. Всеобщностью веры в Б. доказывают действительное существование Б. Но так как всех народов мы не знаем, а на собирательном множестве данных, хотя бы и очень большом, нельзя основывать всеобщности и необходимости понятия, то этому доказательству не придают особой силы и значения. Впрочем, оно важно в том отношении, что подтверждает мысль, что вера в Б. существует в человеческой душе независимо от климата, почвы, расы и друг. внешних условий. Итак, существует четыре доказательства бытия Божия, которые можно свести к двум основным: первые два (космологическое и телеологическое) основываются на рассматривании мира и руководствуются внешним опытом; два последние (онтологическое и нравственное) основываются на наблюдении нашего внутреннего мира и руководятся опытом внутренним. Доказательства бытия Божия имели долгий исторический рост и развитие, у различных мыслителей формулировались с разными изменениями и поправками. Не входя в частности и подробности, мы излагаем здесь только сущность доказательств. Космологическое доказательство от ограниченности и случайности наблюдаемых предметов на основании аксиомы, что все, что бывает, — должно иметь достаточную причину, ведет к заключению о бытии Существа безусловного или такого, бытие которого независимо ни от каких условий и утверждается само в себе; иначе вся совокупность условного бытия не имела бы окончательной причины. Это доказательство встречается отчасти уже у Аристотеля, который разграничил понятия о бытии случайном и необходимом, условном и безусловном, и показал необходимость признания в ряду относительных причин первого начала всякого действия в мире. Помимо утверждения бытия Божия, это доказательство дает нам и понятие о Б. как о Существе безусловном и Творце. Телеологическое доказательство от целесообразного устройства мира заключает к бытию целеполагающего виновника такого устройства мира. По началу и происхождению оно родственно с доказательством космологическим, но дополняет его и дополняется им. Космологическое доказательство побуждает нас признать внемирную творческую силу, вызвавшую мир из небытия; телеологическое доказательство говорит нам, что сила эта, кроме могущества, имеет еще свойства разумного существа, разумной личности. Телеологическое доказательство очень древнего происхождения. Уже Анаксагор, наблюдая целесообразное устройство мира, пришел к идее о верховном уме (Νοΰσ). Точно так же Сократ и Платон в устройстве мира видят доказательство существования высочайшего разума. Это доказательство называют библейским по преимуществу, потому что в Священ. Писании, особенно в Псалмах и книге Иова, целесообразное устройство мира возводит мысль к премудрому художнику мира. Критики отрицают силу этого доказательства, или отрицая самую целесообразность в мире, или объясняя целесообразность результатом действия сил и законов природы (Геккель, Штраус); третьи признают целесообразность, не объясняют ее только результатом действия сил и законов, но тем не менее отвергают сознание и личную жизнь в виновнике устройства мира, признавая его силою слепою, хотя и целесообразно действующею (Шопенгауэр и Гартман). Д. С. Милль, заметим кстати, это доказательство считает очень убедительным. Онтологическое доказательство в общих чертах намечено еще блаж. Августином, но точно сформулировано Ансельмом Кентерберийским. Оно из присущего нашему сознанию понятия о Б. заключает о реальном существовании Б. Мы представляем Б. существом всесовершенным. Но представлять Б. всесовершенным и приписывать ему бытие только в нашем представлении значит противоречить собственному представлению о всесовершенстве существа Божия, потому что совершеннее то, что существует и в представлении и в действительности, нежели то, что существует в одном только представлении. Таким образом, нужно заключить, что Б. как существо, представляемое всесовершенным, имеет бытие не в одном только нашем представлении, но и в действительности. То же самое Ансельм выразил и в таком еще виде: Б. по идее есть существо всереальное, совокупность всех реальностей; бытие относится к числу реальностей; поэтому необходимо признать, что Б. существует. Доказательство это несколько иначе излагается Фомою Аквинатом, Спинозою и Лейбницем и удачнее других формулируется Декартом. Кант отвергает силу этого доказательства, а Гегель, напротив, преувеличил значение этого доказательства в ряду других. Все изложенные доказательства нашли сурового и не вполне справедливого критика в лице Канта, который не только отрицает силу и обязательность этих доказательств, но и не признает возможным найти какое бы то ни было доказательство бытия Божия в области чистого разума. Неверие, впрочем, не могло утешиться разрушительною работою Канта. Отрицая силу и значение всех доказательств, он тем не менее сформулировал новое, свое собственное доказательство бытия Божия. Оно основано у него на идее нравственного возмездия и на требовании со стороны практического разума верховного нравственного мироправителя, необходимого для реализования нравственного закона — для установления гармонии между совершенною добродетелью и счастием человека. В нашей совести существует безусловное требование нравственного закона, который не творим мы сами и который не происходит из взаимного соглашения людей в видах общественного благосостояния. Нераздельность нравственного закона с существом нашего духа и независимость его (закона) от нашего произвола приводят к заключению, что виновником его может быть один верховный законодатель нравственного мира. Мы в своих поступках не должны руководствоваться своекорыстными представлениями о награде, но тем не менее в нашем духе есть непременное требование, чтобы добродетель получила приличную ей награду, порок достойное наказание. Соединение нравственности с счастьем составляет высочайшее благо, к которому человек непременно стремится в силу самой нравственной природы своей. Соединение добродетели с счастьем не зависит от нас самих, и опыт показывает, что с этой жизни добродетель не вознаграждается заслуженным счастьем. Если не во власти человека установить союз добродетели со счастьем, то должно быть другое нравственное существо, которое и может и хочет сделать это, т. е. наградить добродетель достойным ее счастьем. Такое существо и есть единый Б. Из своего доказательства Кант выводит и понятие о свойствах Божиих. Он есть личность отдельная от природы и обладающая высочайшею святостью, благостью, премудростью, всемогуществом и проч. Так как Кантово доказательство утверждает бытие личного Б., то против него восстают все пантеисты: Фихте, Шеллинг и Гегель порицают его довольно резко, и Шиллер говорит, что Кант проповедует нравственность, пригодную только для рабов. Штраус насмешливо замечает, что Кант к своей системе, по духу противной теизму, пристроил комнатку, где бы поместить Б.
Идея Бога есть плод непосредственного восприятия и не может быть выведена из посылок, которые мы обыкновенно полагаем в основание умозаключений по наблюдению каких-либо сторон бытия внешнего и внутреннего. Поэтому доказательство бытия Божия не надо смешивать с другими доказательствами, когда мы понятием одного предмета устанавливаем понятие другого: они только уясняют нашему уму присущую ему по природе идею бесконечного. Мы должны признать наше познание о Б. неполным и несовершенным. Но говорить о совершенной невозможности теоретического познания Б. и рассудочных доказательств его бытия будет несправедливо. А между тем многие мыслители утверждают такое мнение по различным основаниям. Кант говорит, что, руководствуясь мышлением, мы должны признать существо Божие только идеалом, в котором мы соединяем все совершенства и которому приписываем действительное бытие только потому, что нуждаемся в абсолютном начале при исследовании явлений мира. Но справедливо ли это? Нравственное доказательство Канта утверждает, как мы видели, действительное бытие личного Б. Если это достижимо практическим разумом, то тоже ли никаким образом не может быть доступно мышлению? Не напрасно ли Кант проводит такую пропасть между практическим и теоретическим разумом? За Кантом и Шлейермахер отрицает возможность доказывать бытие Б. и даже говорить против разумного постижения Божества. Б. есть высочайшее существо всех противоположностей, которое и совмещает и вместе уничтожает все противоположности; поэтому он должен быть мыслим в одно и то же время и как все, и как одно. А для нашего ума это невозможно: ум наш мыслит по закону противоположности, по крайней мере, необходимо противополагает мыслимому им объекту свое мыслящее я. Как скоро Б. становится предметом нашего мышления, он необходимо поставляется в противоположение тому, что он не есть; следовательно, делается ограниченным, конечным существом. Б. не может быть, таким образом, предметом знания, а может быть предметом только нашего чувства. На это отвечают: действительно, Б. по определению Шлейермахера, — лишенный всякой реальности, — немыслим. Но правильно ли самое определение, придуманное Шлейермахером? Если мы в нашем мышлении будем противополагать Б. всему конечному, ограниченному и несовершенному, идея бесконечного существа нисколько не пострадает от такого противоположения: в этой противоположности всему ограниченному именно и заключается бесконечное величие Божие. Кроме Канта и Шлейермахера, Якоби отрицает возможность разумных доказательств бытия Божия по другим соображениям. Доказывать, говорит он, значит выводить низшее из высшего. Выше Б. как существа безусловного ничего нет, и нельзя указать ничего, что было бы основанием его бытия. Следовательно, доказательство бытия Божия невозможно. В несколько измененной форме то же самое высказывал и наш русский философ Ф. А. Голубинский. На это говорят: действительно неприложимы к данному вопросу формы доказательств математических и так называемых демонстративных; но доказательства индуктивные и уместны и приложимы.
В тех самых актах сознания, которыми мы уясняем присущую нашему уму идею бытия Божия, мы находим основания и для доступного разуму постижения свойств существа Божия. Путем доказательства онтологического мы постигаем Б. как первосущество — субстанцию. Космологическое дает нам идею о Б. как первой причине всякого бытия и жизни — не требующей никаких условий для своего собственного бытия. Телеологическое доказательство заставляет нас в Верховном Существе признать существо премудрое и бесконечно разумное. В нравственном доказательстве мы приписываем Б. чистейшее самоопределение и признаем его верховным законодателем и судьею мира. В этих общих определениях даны частные понятия о свойствах существа Божия. Как безусловно разумное и свободное существо, всегда и всецело обладающее своими совершенствами, с полным ведением и совершенною волею, свободное от внешней необходимости, Б. есть всесовершенный дух и, в чистейшем смысле слова, Лицо. Как верховному существу и верховной причине мира, ему свойственно всемогущество. Как художнику целесообразного устройства мира, ему свойственна премудрость. Как верховному законодателю нравственного мира, ему свойственны: правосудие, благость, святость и проч., и проч. Так как в Б. заключаются идеалы всех для нас мыслимых совершенств, то Б. есть существо всереальное, идеал истины, добра и красоты.
Главным спорным пунктом в философских определениях Божества является вопрос о личном Боге. Вера в личного Б. присуща всем религиям (кроме буддизма) и составляет, как мы прежде сказали, существенный элемент религии вообще. Но некоторые философские школы совершенно отрицают ее. Теистическое направление в согласии с откровенным христианским учением признает Б. живым личным существом, деятельность которого и после творения мира проявляется в промышлении о мире и в любвеобильной заботливости о человеке. Но пантеистическая философия отрицает личность в Боге и совсем иначе представляет отношение Бога к миру. Она определяет Бога как внутреннюю причину вещей (Deus est causa rerum immanens), чем выражает ту мысль, что причина эта не есть что-нибудь внешнее по отношению к миру, но внутренне присуще ему: все явления мира физического и духовного относятся к ней как акциденции к своей субстанции, как бываемое к сущему. На языке этой системы Б. большею частью обозначается не существительным именем, а отвлеченно, прилагательным: бесконечное, абсолютное, бессознательное, целое все и т. д. Если употребляются более конкретные названия, мировой дух, душа мира, абсолютная субстанция — то с ними все-таки не соединяется понятие о личном существе. Безличность Божества по этой системе такое же его существенное свойство, как и неотдельность от мира. Мыслители этой школы видят взаимное противоречие в самых понятиях: — личность и бесконечное — и говорят, что эти понятия отрицают одно другое: бесконечное не может быть личностью. Но теистическая философия под бытием бесконечным разумеет бытие, отрешенное от условий пространства и времени — этих необходимых форм всего конечного, ограниченного и несовершенного, и потому не видит противоречия между понятием личность и бесконечное. Она замечает противоречия в пантеистических определениях, по которым, с одной стороны, утверждается, что абсолютное должно совмещать в себе все, с другой — отказывает ему во всяком положительном качестве и совершенстве и в том числе в сознательном свободном личном бытии, так что в конце концов оказывается, что вместо него Божеству не принадлежит ничего и оно превращается в ничто. Пантеисты думают, что для бесконечного, всеобъемлющего начала личная форма бытия тесна и узка; личная форма — несовершенство, ограничение и лишение бесконечности. Б., по Гегелю, мировой дух, вечно раскрывающийся в разнообразных формах конечного бытия и сознающий себя только в ограниченных разумных существах. Против такого понимания Божественного самосознания справедливо возражают противники пантеизма и защитники понятия о личности Божества. Человеческое и всякое вообще ограниченное сознание не может быть одно с бесконечным: оно никогда не может освободиться от несовершенства, и потому в нем никогда не может вполне отразиться сознание Богом Себя как бесконечного Духа. Если Б. в конечных и ограниченных существах доходит до Сознания Себя, а сам в Себе не имеет Самосознания, то необходимо допустить, что Сознание его не отвечает Существу Его: Сам по Себе, по Существу своему, он неограничен и всесовершен, а сознание имеет ограниченное и несовершенное. Здесь нельзя не видеть противоречия. Против понятия о личном Боге ратуют Шлейермахер и Штраус. Всю эту контроверсию можно читать в книге Н. П. Рождественского "Христианская апологетика".
Д. Васильев