Сейчас, когда она откинулась навзничь, даже ее несколько дряблый живот – само совершенство.
Он шатался, оголтело махал кулаками, колотил куда придется, наконец изловчился еще раз вцепиться в горячий, потный, дряблый живот.
И как это только возможно – ноги железные, ногами она своими черт-те что выделывает, а живот дряблый.
Здесь, на казенной узкой кровати, я стал (как ни ужасно теперь вспоминать об этом) возлюбленным этой женщины, чей дряблый живот колыхался в такт моим фрикциям, чьи стоны так не трогали и не заводили.