Я перепрыгнула некстати подвернувшийся под ноги пень и бросилась напролом через молодой ельничек.
Он знал этот ельничек – там еще есть старый толстый дуб, который, как говорят, до сих пор родит желуди.
И мне нет никакого дела до того, что луню этому два или три года, а ельничек, к которому я «прилепился» спиной, моложе меня.
Впрочем, то ли в артели меня любили больше, чем я думал, то ли вид меня, целеустремленно прущего напролом сквозь ельничек, оставляя за собой широченную борозду, был чересчур красноречив.