Слово «киберпанк»

по одной версии, термин появился в 1980 году, в фантастическом журнале, издаваемом Айзеком Азимовым, как название рассказа Брюса Бетке, по другой — в круге писателя, отца К., Брюса Стерлинга. Первым К.-романом стал «Нейромант» Уильяма Гибсона (1984).

Появление К. связано с распространением персональных компьютеров, благодаря чему материализовались многие научные идеи 1950-1960-х годов. Идеология прочитывается в названии: кибер — хай-тек, отрицание природы, панк — анархомаргиналы, бунт против культуры. Сочетание парадоксальное и потому привлекательное. В К.-литературе все синтетическое: одежда, наркотики, плоть, интеллект. Никакого экологизма, в гармонию никто не верит. Специфическое отношение к телесности: имплантанты, нанотехнологии, крионика увеличивают возможности тела, специальные приспособления позволяют осуществить запись сознания и перенос его в компьютер. Соответственно, важная тема — взаимодействие сознания с виртуальными мирами, данными в комплексе ощущений, а один из центральных конфликтов — столкновение человека с искусственным интеллектом, который начинает мыслить самопроизвольно. К. антигуманен (здесь человек — не мерило всех ценностей), мрачен, но, как сказал Брюс Стерлинг, «эта мрачность честна ». Другое свойство — максимализм, по словам Стерлинга: «Во вселенной К. мысль о том, что существуют некие священные границы, в которых должен держаться человек,— заблуждение... границ, защищающих нас от самих себя, не существует».

Кибер-альтернатива плохо прижилась в киноиндустрии, несмотря на развитие спецэффектов. Вначале был «Бегущий по лезвию бритвы» Ридли Скотта по роману депрессивного фантаста Филиппа Дика, затем посредственный «Джонни-мнемоник» по Уильяму Гибсону. Чуть более интересны «Странные дни » Кэтрин Бигелоу. Малобюджетное исключение — фильм Дарена Аронофски «Пи», снятый всего за 70 тысяч долларов. Развлекательный «Газонокосилыцик» и сериал «Дикие пальмы» объясняли обывателям виртуальную реальность; наиболее зримо это удалось братьям Вачовски в «Матрице», в строгом смысле К. не являющейся. Удачные примеры — «Нирвана» Габриэле Сальваторе и «ЭкзистенЦ» Дэвида Кроненберга, хотя в последнем почти отсутствует хай-тек. Напротив, изящный «Авалон» японца Мамору Осии формально относится к К., не соответствуя его духу.

В любом случае, К., так и не поднявшийся выше жанровой фантастики, скоро коммерциализировался (вплоть до тестов в гламурных журналах на «киберпанковость»). Стерлинг неоднократно объявлял о смерти течения. Энергия кибер-культуры сосредоточилась в хакерах. Сам К. стал респектабельным мейнстримом, в 1990-е годах — субкультурой калифорнийских яппи, дни проводивших в офисах Силиконовой долины, а по ночам изображавших суперменов в Сети, в 2000-е годы — увлечением подростков из физико-математических школ или первокурсников столичных вузов. В радикальной среде К. уже синонимичен плохому вкусу.

А. Курина

СМ.: Виртуальная реальность, Готы, Другая Проза, Панки, Сеть, Хакер.