♦ Адамович откуда-то помнил: Пл. Зубов, уже в 1820-х, рассказывал, что когда шел к Екатерине, у него "ногти тряслись от отвращения". Алданов умолял найти источник, но не удалось (НЖ 66).
Чуть позже особы знатного происхождения, чтобы подчеркнуть богатство своего рода, а также чтобы не повредить ногти, стали надевать на пальцы своеобразные наконечники, наперстки в форме длинных ногтей, выполненные с особым мастерством из золота и серебра.
Есть основы лечебные с протеином, желатином и кальцием, которые питают и укрепляют слабые ногти, надежно скрепляют между собой слои ногтя, предотвращая расслаивание, откалывание и растрескивание ногтевой пластины.
Чуть позже особы знатного происхождения, чтобы подчеркнуть богатство своего рода и избежать повреждения ногтей, начали надевать на пальцы своеобразные колпачки, по форме напоминавшие длинные ногти.
Лак, вероятно, будет подбираться в соответствии с цветом монитора или «мыши», хотя не исключено, что в моду войдут яркие оттенки с металлическим блеском, а также картинки на ногти с изображением кредитных карточек и банкнот разного достоинства и образца.
Цитаты со словом ногти
Жизнь подобна вторжению в Россию. Начало похода – блиц, блестят кивера, пляшут плюмажи, как переполошившийся курятник; лихой рывок вперед, воспетый в красноречивых донесениях, противник отступает; а затем долгий, унылый, изматывающий поход, сокращаются рационы, и в лицо летят первые снежинки. Противник сжигает Москву, и вы начинаете отход под натиском генерала Января, у которого ногти – ледяные сосульки. Горестная ретирада. Казачьи набеги. И кончается тем, что вы падаете, убитый из пушки мальчишкой-канониром при переправе через польскую речку, которой даже вообще нет на карте у вашего генерала. Джулиан Барнс, "Любовь и так далее"
Какою пыткою оказывается сон для человека, снедаемого единым неосуществленным желанием мести. Он спит, сжав кулаки, а когда просыпается, его вонзенные в ладони ногти красны от его собственной крови. Герман Мелвилл, "Моби Дик"
Жизнь подобна вторжению в Россию. Начало похода – блиц, блестят кивера, пляшут плюмажи, как переполошившийся курятник; лихой рывок вперед, воспетый в красноречивых донесениях, противник отступает; а затем долгий, унылый, изматывающий поход, сокращаются рационы, и в лицо летят первые снежинки. Противник сжигает Москву, и вы начинаете отход под натиском генерала Января, у которого ногти – ледяные сосульки. Горестная ретирада. Казачьи набеги. И кончается тем, что вы падаете, убитый из пушки мальчишкой-канониром при переправе через польскую речку, которой даже вообще нет на карте у вашего генерала. Джулиан Барнс, "Любовь и так далее"