Подписал ГРОМАДНЫЙ контракт со студией звукозаписи, создал творческое объединение, стал алкоголиком, женился на маме, выпустил отстойный второй альбом, приобрел наркозависимость (или стоит сказать еще один вид наркозависимости, потому что, как нам объясняли на уроках здоровья, алкоголь – это тоже наркотик) и, словно настоящая рок-звезда, пострадал от передоза, заделал меня, перестал писать музыку, профукал все, что успел заработать на одном-единственном хите, начал распродавать свои рок-н-ролльные атрибуты на eBay (включая разбитую гитару с автографом Курта Кобейна, которая всегда висела на стене над моей кроватью), сделался пародией на легендарного автора-одного-хита, который больше никогда не брал в руки гитары, распух, обрюзг и изменился до неузнаваемости, принялся обвинять Линду в любовных интрижках, повадился исчезать сразу на несколько дней, пристрастился к азартным играм в Атлантик-Сити, перестал платить налоги и однажды, черт побери, разбудилсреди ночи своего пятнадцатилетнего сына, чтобы вручить сувениры, привезенные со Второй мировой еще его отцом, и буквально вышиб из своего сына дух запахом изо рта – воняло розами и горчичным газом, точь-в-точь как по Курту Воннегуту, – велел стать хорошим человеком, велел хорошенько заботиться о Линде, а затем, по слухам, свалил на каком-то хрен знает каком банановом суденышке прямо в джунгли Венесуэлы незадолго до того, как его решили прижучить федералы, и больше о нем не было ни слуху ни духу