— Православная церковь, для исполнения богослужебного пения, всегда имела особых певцов при каждой епископской кафедре и при каждом соборном или приходском храме. Эти певцы принадлежали к сословию церковнослужителей и поставлялись иерархической властью, от которой и находились в зависимости. Кроме этих певцов, в период времени с XV (XVI) до начала XVIII вв. существовали еще особые отдельные хоры певчих, состоявшие при особах царя и патриарха — так называемые государевы П. дьяки (см.) и патриаршие П. дьяки и поддьяки.
Численный состав хора патриарших П. дьяков и поддьяков при первых патриархах был гораздо меньше, чем при патриархах последующих, во второй половине ХVII в. При патриархе Филарете Никитиче (1626 и 1627 гг.) считалось только двадцать девять дьяков и поддьяков, а при последних патриархах (1692 и 1698 гг.) их было уже пятьдесят. Собственно П. дьяки, всегда почти в числе десяти человек, разделялись на две статьи или станицы, по пяти человек в каждой. Патриаршие П. поддьяки разделялись на шесть станиц, также большей частью по пяти человек в каждой. Нередко к ним присоединялась еще седьмая станица, состоявшая из новоприбылых малых поддьяков. Все П. дьяки и поддьяки по возрасту разделялись на больших или возрастных и малых или недоростков. Возрастным П. дьякам и поддьякам дозволялось вступать в брак. Патриаршие П. дьяки и поддьяки в совершенстве знали самый употребительный и старый в русской церкви знаменный или столповый распев, а также большое и малое демественное пение (демество). Им известно было также пение трехстрочное, а со второй половины XVII в. — греческий, больший и малый, распев. Обязанность патриарших П. дьяков и поддьяков состояла в исполнении церковного пения при служении патриаршем; только в московском большом Успенском соборе вместе с ними пели иногда соборные священники, или даже одни последние. Нередко патриаршие П. дьяки пели при столе или во дворе царя и при доме самого патриарха. При патриаршем служении П. дьяки и поддьяки патриарха облачались в стихари золотые, серебряные, белые или черные. В обыкновенное, неслужебное время одежда патриарших П. дьяков и поддьяков ничем не отличалась от одежды современных диаконов. Патриаршие П. дьяки получали сукна или от царя (причастные, милостынные), или от русских епископов, во время поставления их в сан епископский, когда, согласно обычаю, новопоставляемый покрывал сукном некоторые места в соборе: это сукно оставалось затем в пользу патриарших дьяков и поддьяков. Патриаршие П. дьяки и поддьяки жили в слободах патриарших, на земле, принадлежавшей патриаршему дому. В середине XVII в. велено было у патриарха слободы взять совсем; тогда патриарх (около 1670 г.) купил землю для певческих дворов у князя Голицына. На этой земле П. дьяки и поддьяки патриарха построили свои — вероятно деревянные — дворы. В 1684 г. помещение П. оказалось тесным, и потому патриарх указал к певческой земле прирезать от соседней огородной земли Троицкого монастыря. Через шесть лет патриарх Иоаким решился заменить деревянное жилище П. каменным строением и указал под жилье П. вновь прирезать от огородной земли Троицкого монастыря. Все съестные припасы для стола П. отпускались с житного патриаршего двора (до 400 четвертей ржи, столько же четвертей овса). Из патриаршей казны производилось патриаршим П. дьякам и поддьякам денежное жалованье. В 1626 и 1627 годах патриаршая казна выдала 186 руб. 5 коп. на 29 человек, в 1698 г. — 309 руб. 50 коп. на 50 человек. Кроме того, патриаршие П. дьяки и поддьяки получали деньги славленные, служебные, пошлинные, милостынные или наградные. В праздник Рождества Христова патриарх, вместе с П., во время благовеста к литургии ходил славить Христа в хоромы царя. Когда в 1690 г. присылка славленного от архиереев и приезд начальников монастырей (плативших славленые деньги П. дьякам и поддьякам) в Москву к празднику Рождества Христова прекратились, патриарх Иоаким установил роспись славленым рождественским деньгам, взимавшимся с архиерейских кафедр и монастырей. Расписание славленых денег было утверждено царским указом в 1703 г. Другим источником денежных доходов для патриарших П. дьяков и поддьяков служило пение в храмах, куда приглашали самого патриарха на служение. Немало они получали также "милостынных", т. е. наградных денег. Пошлинные деньги собирались патриаршими П. дьяками и поддьяками с московских приходских церквей и со ставленников в патриаршей области. Поставляемый в диакона платил П. дьякам пятьдесят четыре копейки, поставляемый во священника — девяносто одну копейку. Этот доход патриарших П. дьяков и поддьяков совершенно прекратился в 1751 г., когда все храмы бывшей патриаршей области были причислены к епархиям, среди которых находились. Часть патриаршей области, оставшаяся в ведении московской епархии, также не доставляла никаких денег бывшему патриаршему хору, жившему еще в Москве в полном составе: в московской епархии были учреждены в то время свои П. Патриаршие певцы при исполнении богослужебного пения первенствовали перед хорами митрополитов, архиепископов и епископов, всегда занимая правый клирос, а митрополичьи и прочие епархиальные певцы сравнивались в правах с причетниками приходских церквей. Патриаршие П. дьяки имели права монастырских казначеев, а поддьяки — права старцев всех монастырей. См. прот. Дм. Разумовский, "Патриаршие П. дьяки и поддьяки и государевы П. дьяки" (1895).
На исходе XVII в. в Москве, кроме хоров придворного и синодального, было немало и частных хоров. Хоры певчих состояли почти при каждой особе царской фамилии, при каждом русском иерархе, постоянно или временно проживавшем в Москве. Летописи упоминают о хорах певчих царевны Софии Алексеевны, императрицы Екатерины I, митрополита рязанского, новгородского и др. Установленные около середины XVIII в. штаты певческих хоров не повлияли на число хоров. Кроме штатных певцов, в хорах имелись и сверхштатные. При учреждении новых епископских кафедр всегда при ней полагался также и новый штат певчих. П. штаты были копией со штатов государева придворного хора. В каждом штате полагался уставщик (см.) и 3 станицы певчих. Число певчих в каждом штате было различно, в зависимости от иерархической важности епархиальных епископов, монастырей и соборов. Рассадником придворных певчих и вообще образованных регентов в России служит находящаяся в ведении Императорского двора придворная певческая капелла в СПб. (исторические сведения о ней — см. Капелла). Придворные П. предназначаются исключительно для церковных служб в Высочайшем присутствии. Певчие разделяются на больших и малых. Хор капеллы состоит из 36 больших певчих, двух уставщиков и 50 штатных певчих малолетних. Малолетние певчие, спавшие с голоса, обучаются в инструментальном классе при капелле и предназначаются для комплектования придворно-музыкантского хора. При капелле имеются общеобразовательные классы (программа которых приноровлена к программе шестиклассных реальных училищ), регентские классы и постоянный ученический оркестр, дающий публичные концерты в здании капеллы. Придворные П. пользуются правами государственной службы. Большие П. прямо производятся, за выслугу 10 лет, в чин XII класса (без испытания), а в следующие чины, но не далее IX, — на основании общих правил. Уволенные по болезни от службы из придворной певческой капеллы прежде истечения 10-летнего срока получают чин XIV класса по прослужении 6 лет. Уволенные за спадением с голоса малолетние певчие награждаются чином X II класса по выслуге 10 лет и чином губернского регистратора, если прослужили менее 10 лет. Придворным певчим присвоено особое одеяние. Во главе капеллы стоят управляющий (ныне — композитор А. С. Аренский) и его помощник (С. М. Ляпунов; заведует музыкальной частью учреждения). Придворной капелле принадлежит санкция духовно-музыкальных пьес, предназначенных для исполнения в православных церквах, и вообще наблюдение за правильной постановкой церковного пения в России, в том числе наблюдение за архиерейскими и полковыми хорами, хором Исаакиевского собора (в СПб.) и пр. Капелла дала русскому искусству многих известных артистов (певцы Никольский и Орлов) и музыкальных деятелей (А. А. Архангельский). Другим хорам — митрополичьим, архиерейским и полковым — также присвоена особая форма одеяния.
Ум.