Оказывается, третьего дня Любовь Николаевна позволила себе разбушеваться.
Так, чтобы разбушеваться, разораться на меня.
По их сведениям, в самом скором времени должен был разбушеваться шторм.
Я боялась темноты, незнакомцев, боялась сломать ногу или руку, боялась врачей, боялась полицейских, когда те приезжали утихомиривать Рассела и компанию, если тем случалось особенно разбушеваться.