Свернул на улицу потемней, где уже собрался было соскочить на брусчатку, как вдруг к полной своей неожиданности почувствовал что сверху с крыши рыдвана его похлопали по шляпе, и вскоре оттуда к нему на сидение свесились две ноги в строгих в черных брюках.
Перед нами стоял громадный, старый, вылинявший рыдван, напоминавший не то «Ноев ковчег», не то самый скверный вагон железной дороги.
Все прохожие останавливались и заглядывались на проезжих, но удивление возбудил не рыдван, а шестерик серебристо-чалых коней.
Почти уже стемнело, когда знаменитый рыдван съехал с шоссе на проселочную дорогу, по направлению к селу Троицкому, до которого от станции было, по мнению княгини, «верст пятнадцать и никак не больше восемнадцати», а по мнению Абрамыча – «двадцать пять с хвостиком».