Вот мы сейчас сказали о вреде многословия, а оно, чаще всего, одновременно есть и пустословие, суесловие.
Ежли бы я был Евлампием – да в родственном Усинске, – не жила бы за срамное суесловие – в геенну вверг бы.
Потому не может быть сомнения, что страсть блуда может быть истреблена из членов наших, – так как Апостол повелел отсекать их так же, как и любостяжание, суесловие, смехотворство, которых отсечение удобно.
Не менее пустым будет оно и в отношении к Богу всяческих, если бы захотели и на Него перенести такое суесловие.