Ноги в толстых колготах разметаны, халаты распахнуты, левая грудь, большая и бледная, покрытая морщинами титька, вывалилась наружу и свисает набок, напоминая одновременно спущенный мячик и сдутую боксерскую грушу.
Голая титька все еще торчит из халата, повиснув на толстом, выпирающем вперед брюхе.
– начал Фрэнк, но он никогда в жизни не сказал бы слова «грудь», а тем более «титька».