А когда осилил последний, заткнул дырочку пробкой и маленько отдышался – тятька его из ельника выломился.
правда, когда Нюся встала, как становилась маменька, когда тятька совсем уж края терял, буяня, да сунула панне Зузинской под нос кулак, та разом сникла.
– кричит он, – Я не хочу, что б мне мой тятька, всю оставшуюся жизнь не верил.
– Мне тятька велел, чтобы я всегда смотрел, когда она посуду мыть ходит, как бы сплавные со хмеля её на судно не заволокли.