Лугатик, оказавшись в одиночестве, потоптался на месте, покрутил головой, одному было глупо петушиться, даже для Карюхи хорохориться не стоило, потому что предусмотреть и предсказать явно ничего невозможно.
Если не давать мужчине хотя бы изредка хорохориться, он совсем захиреет.
Тогда приходилось хорохориться в еще большей степени, дабы усилить собственные иллюзии.
Канатному плясуну не пристало хорохориться, а то, неровен час, потеряешь равновесие – и привет.