Марии Александровне понравилось, что царек Иса выдержал паузу и не нарушил молчания первым.
Он задыхался, как запаленная лошадь, широко открыв рот и полные испуга глаза, косил их в ту сторону, где скомороший царек на коне, и с трепетом ждал обидного высочайшего окрика.
Ближайшая секира висела в двух метрах от меня на стене, но до нее еще допрыгнуть надо, а царек уже оказался подле меня и замахивался для удара.
Он задыхался, как запаленная лошадь, широко открыв рот и полные испуга глаза, косил их в ту сторону, где скомороший царек на коне, и с трепетом ждал обидного высочайшего окрика.