Честно сказать, Всеслав и в малеванье своем ничего особенного не видел, но раз отец Илларион думает иначе.
Ни слова не сказавши, три месяца назад обречь себя на схиму, на добровольное заточение во флигеле, на денно-нощное малеванье кистью, и вот теперь, когда его так ждали, когда все должно было закончиться.