символ, (символ устар.), символа, муж. (греч. symbolon - знак, первонач. условный опознавательный знак для членов какой-нибудь организации, тайного общества). Предмет или действие, служащее условным знаком чего-нибудь, выражающее, означающее какое-нибудь понятие, идею. «Все грани в природе условны, относительны, подвижны, выражают приближение нашего ума к познанию материи, - но это нисколько не доказывает, чтобы природа, материя сама была символом, условным знаком, т.е. продуктом нашего ума.» Ленин. Круг - символ вечности. Пальмовая ветвь - символ мира.
| Художественный образ, в котором условно выражены идеи и переживания, преим. мистические (лит., иск.).
• символ веры - 1) краткое изложение основных догматов религии (церк.); 2) перен. то же, что кредо (книж. устар.).
Греческое – «символ, знак, примета».
Русское слово «символ» известно с начала XVIII в. Заимствовано непосредственно из греческого.
Первоначально слово имело значение – «то же, что примета, метка». Позже развилось другое значение: «вещественное, краткое отображение чего-либо отвлеченного при помощи одного знака».
Наиболее часто слово «символ» употребляется в искусстве как «характеристика художественного образа с точки зрения его осмысленности, выражения им некой художественной идеи».
Производные: символичный, символический, символика, символизировать.
(от греч. symbolon) — условный знак какого-нибудь понятия, какой-либо величины, принятых в той или иной науке; убеждение, взгляды, образ, воплощающий какую-либо идею; видимое, реже слышимое образование, которому придается особый смысл, понятный иногда только посвященным.
(simbol) - социально-культурный знак, содержание которого представляет собой идею, постигаемую интуитивно и не способную быть выраженной адекватно-вербальным способом.
(греч. symbolon – знак, примета) – универсальная категория в культуре, раскрывающаяся через сопоставления предметного образа и глубинного смысла.
1) предмет, действие и т.п., служащее условным обозначением какого-либо образа, понятия, идеи;
2) художественный образ, воплощающий какую-либо идею;
3) условный вещественный опознавательный знак для членов определенной социальной группы.
- в искусственных формализованных языках — понятие, тождественное Знаку;
- в эстетике и философии искусства — универсальная категория, отражающая специфику образного освоения жизни искусством — содержат. элемент худож. произведения, рассматриваемый в своем знаковом выражении; 3) в социокультурных науках — материальный или идеациональный культурный объект, выступающий в коммуникативном или трансляционном процессе как знак, значение к-рого является конвенциональным аналогом значения иного объекта.
Сложный, дихотомичный характер понятия С. в культуре раскрывается в его отношении к знаку. Принципиальное отличие С. от знака заключается в том, что смысл С. не подразумевает прямого указания на денотат (означаемый объект). Знак становится символом тогда, когда его употребление предполагает общезначимую реакцию не на сам символизируемый объект (экстенсиональное или интенсиональное значение этого знака), а на отвлеченное значение (или чаще целый спектр значений), конвенционально в той или иной степени связываемых с этим объектом.
Но при этом предметная, знаковая форма С. может иметь и даже стремиться к сохранению внешнего подобия с символизируемым объектом (вплоть до максимальной приближенности), или быть намеренно стилизованной под него, или иметь в качестве денотата специфическую черту, свойство, примету этого объекта. Т. о., применительно к С. можно говорить об опр. стремлении и приближении к тождеству означаемого и означающего, но это есть объектное (знаковое) тождество, за к-рым стоит смысловая отвлеченность. Само это приближение (особенно заметное в искусстве) может говорить о смысловой отвлеченности, свидетельствовать о стремлении сохранить, удержать указание на объект хотя бы на формальном уровне, или же, наоборот, осознанно разделить формальное сходство и содержат. отвлеченность, глубину, к-рую следует за этим сходством увидеть.
Причина этих сложных, кажущихся пародоксальными, отношений — в характере семантич. деятельности в самой культуре. Многообразие генерируемых культурой смыслов никогда не бывает адекватным конечному числу существующих общепринятых знаковых форм. Это несоответствие, с одной стороны, приводит к искажению, метафоризации смысла при означении (см. Означение), а с др. стороны, — к возрастающей по мере существования в пространственно-временном измерении многозначности (полисемантизму) языка. Накапливающийся у знака объем доп. отвлеченных смыслов (коннотаций) в силу их большей актуальности для конкр. коммуникации вытесняет его исходное (парадигмальное) значение и становится общественно разделяемым; знак превращается в С.; при этом он может продолжать функционировать и как знак (системный или единичный) в коммуникативных ситуациях иного типа. На стадиях развития культуры, предполагающих наличие отвлеченных, абстрактных смыслов, символизация культурного объекта осуществляется значительно быстрее, зачастую он уже создается как символ.
Сам характер символизации предполагает, с одной стороны, многозначность С. (С. может иметь информ., эмоц., экспрессионную смысловую нагрузку) и сложный характер его восприятия (рац. познание, интуитивное понимание, ассоциативное сопряжение, эстетич. вчувствование, традиц. соотнесение) — в этом отличие С. от аллегории или метафоры (см. Метафора); с др., — динамич. характер существования С.: его существование целиком зависит от коммуникативной актуальности того или иного смысла.
Важное (но не необходимое) свойство С. — его репрезентативность, эстетич. привлекательность, к-рая подчеркивает важность и общезначимость С., но вместе с тем часто сочетается с формальной простотой, актуальной для употребления С. в коммуникативной ситуации. Нередко следствием коммуникативной актуальности С. оказывается формирование его повседневного аналога, выраженного языковыми средствами, наиболее употребительными в обыденной коммуникации (вербальными, жестовыми).
С. может функционировать как общекультурный, в рамках субкультуры (этнич., языковой, проф. и т.д.), быть специфичным для того или иного уровня или формы культуры. С. значительно чаще, чем знак, является несистемным; это вытекает из самой природы его смысла — существование системы символов (символич. языка), как правило, связано с опр. типами коммуникативных ситуаций (Ритуал, специфич. деятельность институциональных форм культуры и т.д.).
Филос. осмысление понятия С. восходит к античности; именно с античной культурой нередко принято связывать само появление отвлеченных смыслов, абстр. мышления. Платон дал целостную трактовку С. как интуитивно постигаемого указания на высшую идеальную форму объекта. Эта идеалистич., интуитивистская трактовка С. (отделяемого от рассудочных форм познания), развитая неоплатониками, стала основой христ. символизма, в к-ром все сущее мыслилось как С. высшей непознаваемой сущности — Бога. Мистич., интуитивистское, сверхъестеств. понимание С., перенесенное в сферу эстетического, характерно для романтизма и лит. Символизма (С. как указание на невыразимое, мистич., потустороннее содержание). Однако уже у Гёте можно найти зерно иного понимания С. — как универсальной формы человеч. творчества. Этот подход получил развитие в философии Гегеля, в к-рой С. — прежде всего средство человеч. коммуникации, условный знак. Рационалистич. подход к С. был развит в позитивистской научной традиции (Д. С. Милль, Спенсер) на материале эволюционной человеч. цивилизации. В "философии жизни" (Дильтей, Ницше, отчасти Зиммель) символизация выступает как гл. средство культуры и, одновременно, как инструмент ее критики, средство нормирования, искажения проявлений жизни, ограничения человеч. воли. Кассирер делает С. универсальной категорией: все формы культуры рассматриваются им как иерархия "символич. форм", адекватная духовному миру человека (к-рый определяется как "символич. животное"). Для Шпенглера символизация — осн. критерий выделения локальных культур (теория "прасимволов"). Психоанализ рассматривал С. как порождение индивидуального (Фрейд) или коллективного (Юнг) бессознательного, как "архетипич. образ", возникающий вследствие опосредствования человеч. сознанием глубинных императивов родового прошлого. У Лосева, опиравшегося на анализ античной и раннеср-век. эстетики, получили развитие вопросы внешнего подобия означающего и означаемого в С. в связи с проблемой реализма в искусстве. Специфич. черты символич. деятельности человека исследуются также Лангер, Тодоровым, Рикёром, Гадамером.
Социально-коммуникативный подход к С. получил научное развитие в символич. интеракционизме (см. Символический интеракционизм) (Кули, Томас, Д. Г. Ленд), этнометодологии (см. Этнометодология) (Гарфинкель), культурной антропологии (Боас, Крёбер, амер. этнология), работах представителей структурно-функционалистского направления (Малиновский, Радклифф-Браун, Мёртон). Однако в своей коммуникативной функции С. в работах представителей этих направлений нередко смешивался или отождествлялся со знаком.
Структурализм поставил вопрос о культуре как совокупности символич. систем и культурных текстов, позволил выявить базовые механизмы и структурные основания символич. деятельности применительно к локальным группам культурных текстов. Этот подход к С. Постструктурализм реализовал не в структурном, а в контекстуальном анализе. На сегодняшний день проблематика С. разрабатывается в эстетике и теории искусства — как проблематика выразит. средств худож. образа; в социокультурной антропологии — применительно к локальным аспектам коммуникации и массовой культуры (см. Массовая культура).
Лит.: Свасьян К.А. Проблема символа в совр. философии. Ер., 1980; Лосев А.Ф. Знак, символ, миф. М., 1982; Он же. Философия имени М., 1990; Он же. Проблема символа и реалистич. искусство. М., 1995; Символ в системе культуры. Тарту, 1987; Эмблемы и символы. М., 1995; Холл Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве. М., 1995; Бидерманн Г. Энциклопедия символов. М., 1996; Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991; Bollnow O.F. Die Lebensphilosophie. В.; Gott., 1958; Burke К. Language and Symbolic Action. Berk.; L. Ang., 1966; Blumer H. Symbolic Interactionism. Englewood. N.Y., 1969; Cassirer E. Philosophic der symbolischen Formen. Bd. 1-3. Darm., 1980-1985.
А. Г. Шейкин.
Культурология ХХ век. Энциклопедия. М.1996
1) условный вещественный опознавательный знак для членов определенной социальной группы;
2) предмет, действие, служащие условными обозначениями какого-либо образа, понятия, идеи;
3) художественный образ, воплощающий какую-либо идею.
(др.-греч. σιμβολον знак, примета). Вещественный, графический или звуковой знак, служащий условным обозначением какого-л. понятия.
(от греч. symbolon — условный знак) — образ, максимально обобщенно и экспрессивно выражающий идею, суть какого-либо события или явления. Смысл символа многозначен и неотделим от его образной структуры.
Рб: художественный образ
Эст: условность в искусстве
Асс: символизм
Пример: Образ бури как символ революции в "Песне о Буревестнике" М. Горького
* "Наряду с общепринятой символикой (буря — революция, меч — символ войны и т.д.) литература богата индивидуальными символами. Смысл их раскрывается, если вникнуть в поэтический мир автора и литературного направления, к которому он принадлежит. Так, индивидуальный характер имеет символ в творчестве символистов. Например, символ Прекрасной Дамы у Блока" (С. Небольсин).
"Мифологические имена, персонажи и предметы, развернутые в аллегорические картины и символы, подчеркивают структуру стиля и жанра" (М.Я. Поляков). *
(от греч. symbolon — условный знак) — образ, являющийся представителем других (как правило, весьма многообразных) образов, содержаний, отношений. С. родствен понятию "знак", однако. Их следует различать. Для знака (особенно в формально-логических системах) многозначность — явление негативное: чем однозначнее расшифровывается знак, тем конструктивнее он может быть использован. С., напротив, чем более многозначен, тем более содержателен. С. — одна из важнейших категорий искусства, философии и психологии (Словарь "Психология").
(от греч. σύμβολόν «знак, примета», буквально «бросать вместе») – упрощенный рисунок или комбинация а
Стрижка волос детей индейцев осэдж и омаха в соответствии с кланом
1. Голова и хвост оленя. 2. Голова и рога бизона. 2а. Рога бизона. 3. Профиль хребта бизона. 4b. Голова медведя. 4с. Голова, хвост и туловище маленьких птиц. 4d. Панцирь черепахи с головой, лапами и хвостом. 4е. Голова, крыло, хвост орла. 5. Стороны света. 6. Мохнатый бок волка. 7. Рога и хвост бизона. 8. Голова и хвост оленя. 9. Голова, хвост, растущие рога молодого бизона. 10. Зубы рептилии.
абстрактно нарисованных предметов (в более широком смысле этого слова символом может считаться, так же как и знак, любое воздействие на органы чувства) слово, цвет, звук или действие, подразумевающие многосложный, условный или тайный смысл. Например, красный цвет – символ революции, рукопожатие – символ приветствия, полумесяц – символ ислама. Изучением и интерпретацией символов и символических фигур занимается симбология.
Символ
♦ Symbol
Иногда синоним знака, даже (в результате англо-американского влияния, в частности после работ Пирса) условного знака. Например, математическими символами мы называем именно условные знаки.
Но язык сопротивляется этому влиянию. Красный свет – не символ, и слово – не символ. А вот голубка – действительно символ мира, как весы – символ справедливости. Что касается математических знаков, то здесь все зависит от конкретного знака. Скажем, знаки + или – символами не являются, тогда как знаки < или > суть символы, хотя это бедные и частичные символы.
Так что же такое символ? Это не произвольный и не исключительно условный знак, в котором обозначающее (например, образ голубки или весов) и обозначаемое (например, идея мира или справедливости) связаны отношением сходства или аналогии. Ястреб никак не годится на роль символа мира, зато может символизировать нечто совсем иное. Почему? Потому что в том, как выглядит голубка и как она себя ведет, действительно присутствует что-то очень мирное (вернее, это нам так кажется). То же с весами – они должны быть правильными, верными, то есть их чаши должны быть уравновешены либо приведены к определенной пропорции. Символы довольно часто вызывают у нас определенные мысли и чувства. Это происходит потому, что они объединяют чувственное и умственное начала, будят воображение и мысль. Поэтому в философии лучше обходиться без символов. Никакой, даже самый лучший символ не способен заменить собой аргумент.
СИМВОЛ (пришел в латинский из древнегреческого sumbolon, который, в свою очередь, восходит к более древней форме sumballein, буквально переводимой как "бросать вместе") – первоначально это слово обозначало часть предмета, например разломленное пополам кольцо, две половинки которого при встрече могли идентифицировать соединение целого. В настоящеее время слово "символ" имеет два значения: первое – это изображение, которое как бы выступает от имени какого-то предмета, который может иметь совершенно иную форму (к примеру, треугольник может быть символом предмета, который не имеет ничего треугольного), или же абстрактное понятие (например, изображение совы является символом мудрости). Вторым значением слова "символ" является письменный знак, который описывает какое-либо качество, величину или процесс.
1. В последовательном переводе: (1) экономное и наглядное обозначение группы объединенных по признакам понятий. Символ отвечает своему назначению, если он характеризует экономичность, наглядность и универсальность.
Символы являются носителями лексического значения независимо от языка-источника. Для передачи некоторой необходимой грамматической информации в записях предусматриваются закрепленный порядок слов или условные знаки; (2) для символов используются знакомые знаки, буквы или сокращения, которые подразделяются по способу обозначения понятий на буквенные, ассоциативные и производные символы; (3) по своему главному назначению символы подразделяются на предикативные символы, символы времени, модальные символы, символы качества; все остальные символы составляют обширную группу предметных символов общего назначения.
2. Условное обозначение, знак, используемые в переводческой скорописи для обозначения группы предметов, явлений.
3. Знак, связь которого с данным референтом является мотивированной. Как правило, символ обозначает признак, общий для группы понятий. Кроме наглядности символ характеризуется экономичностью и универсальностью. Наглядность символов выражается не только в том, что он проще для зрительного восприятия, чем буквенное выражение слова, но и в том, что выбранный для символа признак способен вызывать ассоциации, связанные с обозначаемыми понятиями.
4. Условное обозначение информации, используемое в записях при последовательном переводе; по способу обозначения символы подразделяются в переводе на ассоциативные, буквенные и производные.
♦ (ENG symbol)
(греч. symbolon -знак, опознавательная примета)
то, что представляет или замещает что-то другое. Считается, что С. выражает символизируемую им реальность, однако не является ее буквальным эквивалентом. Термин относится также к символам веры как представлениям христианской веры.
1. Syn: обозначение, изображение, отображение (в электронной почте), (условный графический) символ, пиктограмма, эмблема
2. Syn: буква, знак
(от греч. symbolon - знак, опознавательная примета),
СИМВОЛ, а, м.
1. То, что служит условным знаком какогон. понятия, явления, идеи. Голубь с. мира. Якорь с. надежды. Этот подарок с. верности.
2. Принятое в науке условное обозначение какойн. единицы, величины.
• Символ веры 1) краткое изложение основных догматов христианства в православии, кратко сформулированных в тексте, начинающемся словами «Верую во Единого Бога Отца, Вседержителя...»; 2) то же, что кредо.
Символы государства государственный герб, флаг, гимн.
| прил. символический, ая, ое и символьный, ая, ое (ко 2 знач.; спец.). Символическое изображение. Символьная информация.
м. греч. сокращенье, перечень, полная картина, сущность в немногих словах или знаках. Символ веры, исповеданье всей сущности или основ ее, в перечне.
Изображенье картинное, и вообще чертами, резами, знаками, с переносным, символическнм, иносказательным значеньем. Держава символ власти. Весы символ правосудия. Кулак символ самовластия. Треугольник символ св. Троицы.
(от греч. sýmbolon ≈ знак, опознавательная примета),
в науке (логике, математике и др.) ≈ то же, что знак . См. также ст. «Иероглифов теория» .
В искусстве ≈ универсальная эстетическая категория, раскрывающаяся через сопоставление со смежными категориями художественного образа , с одной стороны, знака и аллегории ≈ с другой. В широком смысле можно сказать, что С. есть образ, взятый в аспекте своей знаковости, и что он есть знак, наделённый всей органичностью и неисчерпаемой многозначностью образа. Всякий С. есть образ (и всякий образ есть, хотя бы в некоторой мере, С.); но категория С. указывает на выход образа за собственные пределы, на присутствие некоего смысла, нераздельно слитого с образом, но ему не тождественного. Предметный образ и глубинный смысл выступают в структуре С. как два полюса, немыслимые один без другого (ибо смысл теряет вне образа свою явленность, а образ вне смысла рассыпается на свои компоненты), но и разведённые между собой, так что в напряжении между ними и раскрывается С. Переходя в С., образ становится «прозрачным»; смысл «просвечивает» сквозь него, будучи дан именно как смысловая глубина, смысловая перспектива. Принципиальное отличие С. от аллегории состоит в том, что смысл С. нельзя дешифровать простым усилием рассудка, он неотделим от структуры образа, не существует в качестве некоей рациональной формулы, которую можно «вложить» в образ и затем извлечь из него. Здесь же приходится искать и специфику С. по отношению к категории знака. Если для внехудожественной (например, научной) знаковой системы полисемия есть лишь помеха, вредящая рациональному функционированию знака, то С. тем содержательнее, чем более он многозначен. Сама структура С. направлена на то, чтобы дать через каждое частное явление целостный образ мира.
Смысловая структура С. многослойна и рассчитана на активную внутреннюю работу воспринимающего. Так, в символике дантовского «Рая» можно сделать акцент на мотиве преодоления человеческой разобщённости в личностно-надличном единстве (составленные из душ Орёл и Роза) и можно перенести этот акцент на идею миропорядка с его нерушимой закономерностью, подвижным равновесием и многообразным единством (любовь, движущая «Солнце и другие светила»). Причём эти смыслы не только в равной мере присутствуют во внутренней структуре произведения, но и переливаются один в другой; так, в образе космического равновесия можно, в свою очередь, увидеть только знак для нравственно-социальной, человеческой гармонии, но возможно поменять значащее и означаемое местами, так что мысль будет идти от человеческого ко вселенскому согласию. Смысл С. объективно осуществляет себя не как наличность, но как динамическая тенденция; он не дан, а задан. Этот смысл, строго говоря, нельзя разъяснить, сведя к однозначной логической формуле, а можно лишь пояснить, соотнеся его с дальнейшими символическими сцеплениями, которые подведут к большей рациональной ясности, но не достигнут чистых понятий. Если мы скажем, что Беатриче у Данте есть С. чистой женственности, а Гора Чистилища есть С. духовного восхождения, то это будет справедливо; однако оставшиеся в итоге «чистая женственность» и «духовное восхождение» ≈ это снова С., хотя и более интеллектуализированные, более похожие на понятия. С этим постоянно приходится сталкиваться не только читательскому восприятию, но и научной интерпретации.
Хотя С. столь же древен, как человеческое сознание, его философско-эстетичексое осмысление ≈ сравнительно поздний плод культурного развития. Мифологическое миропонимание предполагает нерасчленённое тождество символической формы и её смысла, исключающее всякую рефлексию над С. Новая ситуация возникает в античной культуре после опытов Платона по конструированию вторичной, т. е. «символической» в собственном смысле философской мифологии. Платону важно было отграничить С. прежде всего от дофилософского мифа. Эллинистическое мышление постоянно смешивает С. с аллегорией. Существенный шаг к отличению С. от рассудочных форм осуществляется в идеалистической диалектике неоплатонизма . Плотин противопоставляет знаковой системе алфавита символику египетского иероглифа, предлагающего нашему «узрению» (интуиции) целостный и неразложимый образ; Прокл возражает на платоновскую критику традиционного мифа указанием на несводимость смысла мифологических С. к логической или моралистической формуле. Неоплатоническая теория С. переходит в христианство благодаря Ареопагитикам , описывающим всё зримое как С. незримой, сокровенной и неопределимой сущности бога, причём низшие ступени мировой иерархии символически воссоздают образ верхних, делая для человеческого ума возможным восхождение по смысловой лестнице. В средние века этот символизм сосуществовал с дидактическим аллегоризмом. Ренессанс обострил интуитивное восприятие С. в его незамкнутой многозначности, но не создал новой теории С., а оживление вкуса к учёной книжной аллегории было подхвачено барокко и классицизмом . Только эстетическая теория нем. романтизма сознательно противопоставила классицистической аллегории С. и миф как органическое тождество идеи и образа (Ф. В. Шеллинг ). Для А. В. Шлегеля поэтическое творчество есть «вечное символизирование». Немецкие романтики опирались в осмыслении С. на зрелого И. В. Гёте, который понимал все формы природного и человеческого творчества как значащие и говорящие С. живого вечного становления. В отличие от романтиков, Гёте связывает неуловимость и нерасчленимость С. не с мистической потусторонностью, но с жизненной органичностью выражающихся через С. начал. Гегель, выступая против романтиков, подчеркнул в структуре С. более рационалистическую, знаковую сторону («символ есть прежде всего некоторый знак»), основанную на «условности». Научная работа над понятием С. во 2-й половины 19 в. в большой степени исходит из Гегеля (И. Фолькельт, Ф. Т. Фишер), однако романтическая традиция продолжала жить, в частности, в изучении мифа у И. Я. Бахофена . В эстетическую сферу она возвращается к концу века благодаря литературной теории символизма . В 20 в. неокантианец Э. Кассирер сделал понятие С. предельно широким понятием человеческого мира: человек есть «животное символическое»; язык, миф, религия, искусство и наука суть «символические формы», посредством которых человек упорядочивает окружающий его хаос. Психоаналитик К. Г. Юнг , отвергший предложенное З. Фрейдом отождествление С. с психо-патологическим симптомом и продолживший романтическую традицию, истолковал всё богатство человеческой символики как выражение устойчивых фигур бессознательного (т. н. архетипов), в своей последней сущности неразложимых. Опасной возможностью юнговской символологии является полное размывание границ между С. и мифом и превращение С. в лишённую твёрдого смыслового устоя стихию. В иррационалистической философии М. Хайдеггера вообще исчезает проблема аналитической интерпретации символики поэзии во имя «чистого присутствия стихотворения».
Марксистско-ленинская эстетика подходит к анализу проблем С. и аллегории как частных разновидностей художественного образа, исходя из учения об искусстве как специфической форме отражения действительности. См. Художественный образ .
Лит.: Губер А., Структура поэтического символа, в кн.: Труды ГАХН. филос. отд., в. 1, М., 1927; Лосев А. Ф., Диалектика художественной формы, М., 1927; его же, Философия имени, М., 1927; Bachelard G., La poétique de l'espace, P., 1957; Burke К., Language as symbolic action, Berk. ≈ Los. Ang., 1966; Cassirer Е., Philosophic der symbolischen Formen, Bd 1≈3, В., 1923≈31; Frenzel E., Stoff-, Motiv- und Symbolforschung, 2 Aufl., Stuttg., 1966; Levin H., Symbolism and fiction, Charlottesville, 1956; «Symbolon». Jahrbuch für Symbolforschung, hrsg. von J. Schwabe, Bd 1≈4, Basel ≈ Stuttg., 1960≈64.
С. С. Аверинцев.